Тикин Анаис взорвалась:
— Ах, так мы нужны только для того, чтобы варить кюфту и мыть посуду?! Я от тебя не ожидала, доктор...
Доктор Дальян не желал столкновений, тем паче что через пару дней предстоял торжественный обед в зале Текеяна. Потому он по-дружески погладил руку тикин Анаис:
— Как я могу так думать, тикин Анаис? Что мы без женщин — ноль! Уж ты-то обязательно должна участвовать...
В конце концов группа руководителей собралась в более или менее тихом уголке зала аэропорта, Сирарпи и Рач тоже присутствовали.
— Ты в Бейруте, видимо, состоишь в правлении текеяновцев?..— парон Назарет вопросительно смотрел на Рача.
— Я? — удивился Рач.
— Он приехал с Сирарпи,— отрезал доктор.— Не отвлекайтесь, давайте думать. Положение не из простых: три чемодана, два аэропорта, одна армянская барышня...
— Ты еще про пальто забыл, доктор.
— Да, и пальто притом. Что будем делать?
— Позвоним в Москву, в армянское представительство, приедут, встретят, все решат.
— У тебя есть телефон представительства, Сирарпи?
— Откуда?
— Давайте дадим телеграмму.
— Пока дойдет телеграмма, пока большой начальник представительства даст указание меньшему начальнику, пока...
— Позвоним в Ереван, в Комитет спюрка, там, видимо, есть прямая связь с Москвой.
Доктор Дальян посмотрел на часы и нахмурился еще больше.
— Могу я сказать слово? — робко вмешался Рач. Доктор Дальян взглянул на него безнадежным взглядом:
— Прошу, парон Рач.
— Я деловой человек, я не люблю долго говорить. Отец мне однажды сказал...
— Покороче, Рач.
— Хорошо, скажу покороче, доктор. Русскому служащему в самолете скажем, что нас заботит. Он все устроит.
— Среди них попадаются и летчики-армяне,— вставил парон Назарет.
— Может быть.
— Мне понравилось то, что сказал парон Рач,— парон Назарет по-отечески посмотрел на рослого парня.— Как так вышло, что ты не в правлении? Куда смотрят наши бейрутские соотечественники?
— Я... я...— опять замялся Рач.— Однажды я сказал отцу...
— Это сейчас не бог весть как важно — сегодня не в правлении, завтра может быть. Спюрк нуждается в умных людях, а завтра будет нуждаться в них еще больше.
Доктор Дальян решительным шагом направился к служащему аэропорта, на ходу сказав:
— Парон Рач, иди со мной. И ты, Сирарпи.— Взглянул на Назарета: — И ты, парон Назарет.
Другие руководители в нерешительности сделали было шаг вперед, но остановились.
Служащий-араб очень любезно сообщил, что один из московских летчиков как раз сейчас в соседней комнате пьет кофе, немного погодя он может его позвать.
— Сирарпи, ты сама должна поговорить с русским летчиком.
— Умоляю вас, доктор... я стесняюсь...
— Ты училась в Ереване, можешь объясниться по-русски, и потом, ты была гражданкой Советского Союза целых шесть лет. Это важный факт, он не может, не принять это во внимание.
— Может быть, он знает французский или арабский?..
— В таком случае поговорю я,— решительно сказал доктор Дальян.
Русский летчик подошел,.любезно поздоровался:
— Салам алейкум.
— Знает арабский,— обрадовался парон Назарет.— Говори, доктор. Сначала скажи, что мы армяне.
Однако выяснилось, что летчик знает по-арабски всего несколько слов, а французского не знает вообще. Тут уж все окружили парламентариев. Тикин Анаис позвала всех женщин своего комитета, теперь они с нескрываемым восхищением смотрели на русского летчика и улыбались.
Летчик беспомощно пожал плечами и спросил:
— По-русски никто не говорит?
— Парон Назарет, не можешь перевести?
— Я русского не знаю.
— А еще переводчик.
Парон Назарет подавил вспышку раздражения:
— Будет тебе известно, парон Наапет, что я перевожу с арабского на армянский и с армянского на арабский, могу переводить с французского и немного с английского, я знаю четыре языка.
— Только с женского на мужской не переводит,— засмеялась тикин Анаис,— пятьдесят пять лет, садовая голова, один живет.
— Тикин Анаис,— язвительно прервал ее парон Назарет,— мою женитьбу вы сделали национальной проблемой. Может быть, женский комитет предложит мне невесту?
— С радостью, парон Назарет,— завелась уже тикин Анаис.— Барышню эдак под пятьдесят...
Все весело рассмеялись.
— Постыдились бы русского человека. Что он подумает о нашей нации?
Выхода не было, Сирарпи поняла, что придется говорить ей. Она протянула ему руку, поздоровалась по-русски, представилась. Представился и Виктор Орлов. Сказал, что он штурман, спросил, чем может быть полезен,
— Кто он в самолете? — тихонько спросил доктор.
— Штурман, говорит. По-армянски это, кажется, атакующий. Непонятно.
— Может быть, это военный самолет? — недоумевающе произнес парон Наапет.
Сирарпи в нескольких словах обрисовала свое положение. Сказала, что сегодня, восьмого декабря, она должна быть в Ереване. Из Бейрута самолеты не летают, она доехала на машине сначала до Дамаска, но там сомолет уже улетел, следующий через неделю, -и вот она приехала в Халеб. Сказала, что от всей их родни она летит в Ереван одна.
Доктор Дальян придавил каблуком еще одну сигарету. Толпа провожающих зажала их в кольцо, внизу поблескивали любопытством глазенки ребятни.
— Таково положение нации, шестьсот лет не имеющей своей государственности... Бедная, бедная нация... Что подумает о нас этот почтенный русский человек? — вздохнул парон Наапет.
— Ты прав,— согласился с ним парон Назарет.
Виктор Орлов поначалу слушал Сирарпи с вежливой улыбкой, потом улыбка сделалась душевной. Спросил, сколько лет исполнилось ее тете, пошутил, не забыла лиСирарпи взять подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179