Подобно маленькому мальчику, Арам Ваганян разложил цветные кубики, бочок к бочку, подогнал их по цвету, не понравилось, поменял местами, и в конце концов получилась та пирамида, которую он видел на картинке. Оказалось, он не упустил никакой мелочи...
Да, это было в старинном зале ресторана «Националь», где, казалось, застыл навсегда девятнадцатый век: старинные столы, стулья, ангелы на стенах, князья и красавицы в златотканых одеяниях, хрустальные люстры, свисающие с потолка, и официанты — большей частью молодые люди,— которые появлялись и исчезали куда-то в невидимые двери прошлого столетия. Не успел сесть, внимание его тут же было приковано к соседнему столу — там сидели трое: пожилой человек, юноша — оба черноволосые, смуглые, по виду кавказцы — армяне или грузины,— и голубоглазая русоволосая девушка. Пожилой человек перехватил его взгляд,— видимо, он смотрел на них пристальнее, чем продиктовано правилами приличий (к тому же прошлого века!). Арам заказал себе еду, бутылку грузинского вина и взялся за сигарету. Все-таки, скорее всего, это армяне, даже, возможно, зарубежные. Попытался прислушаться к их речи, но ничего не разобрал — слова заглушала музыка. И усмехнулся про себя: предположим, армяне — ну и что с того? Обязательно подходить, знакомиться, спрашивать, откуда родом?.. Варужан непременно принялся бы подтрунивать над этой армянской слабостью...
Арам уже соскучился по Еревану, по бабушке, по отцу и даже по Нуник. Тему диссертации одобрили — осталось возвратиться в Ереван и начать каторжную жизнь. Кому нужна эта диссертация?.. Если бы не настояния отца, вряд ли бы он полез в это ярмо — одним больше, од-
ним меньше кандидатом наук, в мире от этого ничего не изменится. Но лучше ли вычерчивать очередной детский сад?
Налил в бокал вина, чокнулся с бутылкой, поздравил себя с успехом и выпил. Девушка и парень, сидевшие за соседним столом, пошли танцевать. Он отыскал их глазами в пестром кругу танцующих. Сам так толком к танцам и не приобщился. Пожилой человек пристально смотрел на него. Неужели знакомый? Напряг память. Потом ему вдруг захотелось шампанского, подозвал официанта, заказал. Ему нравился момент, когда из горла бутылки вылетает пробка и вино словно бы освобождается из многолетнего заточения. А наше горло не закупорено ли так же?.. И засмеялся над своей наивной параллелью. Впрочем, параллели — сфера архитектора... Парень и девушка легкой походкой, с улыбкой на лицах подходили к своему столу. А официант крутил пробку шампанского — она плохо поддавалась, была для вина надежной стражницей. Но вот в бутылку проник воздух, и вино внутри зашипело, заволновалось, предчувствуя близость освобождения. Хотя на смену воле грядет новая тюрьма — лабиринт желудка Арама Ваганя-на. Несчастное вино, ему суждено отведать всего лишь минутную свободу по пути из бутылки в бокал. Но и этого ему, по-видимому, достаточно: в бокале оно быстро успокаивается, затихает. Такова — и не больше — его мечта о свободе... Шампанское было холодным, пузырьки блаженно щекотали горло, и тут Арам заметил, что пожилой человек и девушка интересуются им. Во всяком случае, смотрят на него, особенно мужчина. И вдруг девушка обращается к нему на чистейшем русском:
— Извините, пожалуйста, господин интересуется, вы не грузин?
— Потому что пью грузинское вино? —засмеялся Арам.
— Или, может быть, азербайджанец?
Он не ответил, ему этот допрос показался даже неприличным. А девушка в недоумении ждала ответа.
— Уж не знаю почему, барышня, но меня совершенно не интересует национальность господина. И потом, в ресторане у всех у нас одна национальность: мы — посетители.
Девушка, видимо, перевела его слова. И мужчина улыбнулся, оценив его остроумие. И эта улыбка сразу смягчила Арама — о человеческое честолюбие!
— Я армянин,— сказал Арам. — Передайте господину, что на свете есть и такая национальность.
— Я так и думала,— улыбнулась девушка.— Армяне в Москве либо свой коньяк пьют, либо грузинское вино. Минуточку, я переведу.
Выслушав девушку, пожилой мужчина вдруг опустил вилку и опять пристально посмотрел на Арама. И рука Арама, потянувшаяся было к шампанскому, застыла в воздухе. Теперь мужчина что-то говорил девушке, Арам же, забыв про шампанское, потянулся к сигарете.
Взгляд девушки упал на пачку сигарет.
— «Ахтамар»? Я чуть позже попрошу у вас закурить, если разрешите.
— Почему чуть позже? Пожалуйста,— Арам встал, подошел к их столику и, достав из кармана вторую, нераскрытую пачку, протянул ее девушке.
— Да что вы! Зачем? Мне одну сигаретку... Вы не присядете на минутку, а то так, на ходу...
Четвертый стул был свободен, и Арам непроизвольно подчинился.
— Господин говорит, что очень рад. Говорит, они — этот молодой человек его сын — завтра возвращаются в Стамбул, а там много армян. Спрашивает, может быть, у вас там родственники, знакомые и вы им хотите что-либо передать: письмо, небольшую посылку?
Пожилой человек говорил, а девушка переводила быстро, без знаков препинания. Говоря, мужчина обращался к Араму, а не к девушке. Арам несколько растерялся — нужно, видимо, было среагировать словом или вежливой улыбкой.
— Риза-эфенди спрашивает: может быть, у вас есть знакомые не в Стамбуле, а в другом турецком городе, для него не составит труда их разыскать... Так есть у вас родственники или знакомые в Турции?..
Арам вдавил сигарету в пепельницу:
— Были...
Пожилой человек, которого, как оказалось, звали Риза-эфенди, приветливо улыбнулся. Скорее всего, девушка перевела ответ Арама в настоящем времени.
— А вы ничего не желаете им передать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179