Дал ее тете сто рублей, та возражала, не брала, но в конце концов позволила себя уговорить; сводил девочку в кино, поели с ней мороженое в кафе. Потом отправился к себе в гостиницу, ему хотелось выпить, но золотистая жидкость показалась дурманящим зельем, а одурманивать себя не хотелось. Так и вышагивал всю ночь по балкону, курил.
«Той ночью, когда вы отправили женщину в тюрьму, вы спали спокойно?» — «У меня вообще расстройство сна».— «Видимо, злоупотребляете мйсной пищей. Перед сном разбавляйте мацун минеральной водой и пейте. В минеральной воде тут, слава богу, нет недостатка».
Стол безмолвствовал. Армен Терунян хмуро смотрел в одну точку. Пот остывал на плешивом черепе прокурора. Врам Симонян глотал на нервной почве маслину за маслиной, забыв даже про первого секретаря. В конце концов Андраник Симонян попытался одернуть старого
друга: «Варужан, по какому праву ты судишь судью?» А судья вдруг жалко так сказал: «Я мясного вообще не употребляю, у меня печень больная». Арам Терунян невесело рассмеялся, и у других тоже чуть-чуть отлегло от сердца.
А в самом деле, по какому праву ты судил судью, Варужан Шира-кян? И почему на вопрос друга ответил лишь ухмылкой, смерив стол самодовольным взглядом победителя? А ведь не вспомнил, нет, не вспомнил другой вопрос, заданный тебе несколькими днями раньше двадцатитрехлетней Сюзи: «Почему вы мне не позвонили?..» Тебя не отрезвила даже фраза Врама Симоняна, брошенная вскользь: «Видать, и писатели очень мясо любят». Ты взглянул на него искоса, а прокурор уже подхватил фразу второго секретаря: «Вы целый час нашего бедного судью поедом едите. Вам что — шашлык не по нраву пришелся?»
Следовало оценить остроумие, но ты был в упоении от собственной храбрости и изрек: «Юпитер, ты злишься, значит, ты не прав».— «Какой Юпитер?» — «Бог такой был в Древней Греции».— «В Древнем Риме»,— деликатно уточнил Арам Терунян. Ты, разумеется, знал, что Юпитер римский бог, Греция сорвалась с языка нечаянно, но разве мог ты признать поражение даже в самом ничтожном пустяке. «Благодарю,— не без надменности взглянул на Арама Теруняна.— Но лучше бы вы исправляли ошибки вашего суда».
Арам Терунян и на сей раз пощадил тебя и вдруг предложил выпить за писателей, которые должны быть совестью народной, должны будить людей, даже если сами и не всегда бывают правыми и справедливыми.
Ты великодушно улыбнулся, подумав, что вот и он признал свое поражение, а он ведь пил не за тебя, Варужан Ширакян, а за писателей вообще.
Арам Терунян говорил отрывисто, взвешивая каждое слово и, вероятно, подбирая слова помягче. Он сказал, что ежедневно, видя людские заботы, людскую боль, они, возможно, и привыкают к этому, некоторые перестают даже удивляться, а писатель, случайно столкнувшись с чужой болью, кричит. «Мы и этот крик обязаны услышать, он выведет нас из повседневной притупленности чувств».
Терунян поднялся, сделал шаг к тебе, чокнулся своим бокалом о твой, с достоинством возвратился на место и выпил до дна.Потом Саакануш опять пела, старший сын Андраника Симоняна читал наизусть отрывок из твоего рассказа, все хлопали.
Тебе бы встать, рассказать о себе, о своих терзаниях, разочарова-. ниях, вспомнить Сюзи, но ты ничего этого не сделал. Только когда пили за судью—он сидел рядом,— ты легонько чокнулся с ним и сказал: «Вы обязаны быть добрее меня, потому что, когда я сужу своих героев, их дети не остаются сиротами».— «Не суди принципиально, а суди милосердно»,— произнес Арам Терунян на своем конце стола, и слова эти были адресованы, наверно, не только судье...
Холодный душ возвратил Варужана Ширакяна к его терзаниям и сомнениям, он принялся истово бичевать себя, только уже без свидетелей. А без свидетелей оно и проще, и безопаснее.
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ, ВСТАВНАЯ ИЗ ТЕТРАДИ ДЕДА ШИРАКА: СТРАНИЦЫ ДНЕВНИКА МУСТАФЫ НЕДИМА
«...Однажды ночью я возвращался домой — находился недалеко от дома, метрах в пятистах. На бойком халебском проспекте увидел девятнадцать трупов — люди умерли от голода. Каждое утро государственные повозки ездили по городу, подбирали трупы.
Хоронили мертвых без всяких обрядов: кидали в яму друг на друга, как попало. Находились вконец отчаявшиеся люди, которые сами себя заживо хоронили — сами бросались в яму, и их засыпали землей. Военное начальство основало многочисленные мелкие производства. Здесь работали неимущие женщины и девушки. За двенадцатичасовую работу им давали кусок хлеба. Но из-за ужаса перед голодом и Тер-Зором они вынуждены были идти на эту работу. Однако и тут несчастные не находили покоя. Офицеры, пятидесятники да и просто солдаты то и дело появлялись в мастерских, отыскивая красивых женщин и девушек.
Имена Эюп-бея, Аптивлаат-бея — оба были чиновниками комиссии по переселенным лицам — наводили на людей ужас. Армянин, столкнувшийся с ними, считал свою смерть делом решенным.
Врач Алтунян-эфенди спас от верной гибели тяжело заболевшую дочь одного моего гостя, попавшего в беду, а именно харбердца Арпиаряна Пилоса-эфенди, и еще тридцать четыре ни в чем не повинные женщины, которые слишком долго находились в пустыне и были очень больны. Он достоин всяческой похвалы.
Таким же бриллиантом добродетели, как врач Алтунян-эфенди, была и его дочь Нора, великодушная и милосердная. Она до последнего защищала созданный ею сиротский приют. Ориорд Алтунян, предавшись всем сердцем этому делу, спасла около тысячи несчастных. Наступил, момент, когда правительство решило руками своих чиновников собрать десятикратный налог. По времени это совпало со школьными каникулами, потому решили, чтобы и чиновники из учебных заведений приняли участие в сборе этого налога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179