Я подумала, наверное, что-то случилось с ребенком
, который лежал в коляске на улице. Мы вернулись, а в это время шло выступле
ние по радио Молотова о нападении Германии на Советский Союз. Посидели, н
яня Таня рассказала про ужасы первой мировой войны, и через несколько ча
сов муж уехал в Москву.
В годы войны я видела отца опять-таки урывками. Однако я хорошо помню, как
он в 1939 году вернулся из длительной командировки и привез с собой моего бр
ата Петю, который ни одного слова не говорил по-русски. И поскольку я знал
а немецкий язык, мне приходилось разговаривать с ним по-немецки и быть у н
его переводчиком. Помню, как папе выделили первую в жизни квартиру на вто
ром этаже на улице Кропоткинской. И отец заявил: новой мебели мне не давай
те, только самое необходимое, а то выкину ее в окно. Папа взял бабушку Прас
ковью Абрамовну к нам в дом. Вот это был образец нормальной хорошей семьи.
С одной стороны Ц русская ветвь, много родственников, с другой стороны
Ц еврейская, тоже много родственников, и все жили очень дружно. Эта бабуш
ка по линии Лизочки Ц Елизаветы Юльевны Розенцвейг.
У папы, как я уже сказала, было четыре сестры: Шура, Варвара, Анна и Олимпиад
а. Сергея, как я отмечала, к этому времени уже не было. И вот интересно, когда
бабушка, папина мама, умирала, ей было уже больше девяноста лет, она говор
ит мне: «Послушай, я хочу тебе сказать. Ты там, кажется, какой-то партийный б
ог. Я всю жизнь прожила с вами, антихристами. Меня Господь Бог не примет. Та
к уж ты, пожалуйста, собери всех родственников, чтобы пришли, когда отпева
ть будут». Похоронили бабушку на Калитниковском кладбище в Москве. Там е
е мать покоилась. И папа просил похоронить его рядом с матерью. Когда уход
ила из жизни наша Лизочка, она тоже просила не разлучать ее с мужем. Она ум
ерла в 1987 году восьмидесяти семи лет ужасной смертью, попав под автобус. Ко
гда папа был в Америке, я ничего не знала о его работе. И уже когда сама имел
а отношение к переводам документов о производстве атомного оружия, то от
товарищей узнала, что папа был с этим непосредственно связан. После возв
ращения из Америки в нашем доме всегда было много людей. Помню, что отец оч
ень переживал, когда узнал, что Лизочку увольняют с работы. Он понимал, по
какой причине, пошел и устроил там шум. Он сказал: «Я не понимаю, когда чело
век, моя жена и спутница жизни, выполняла оперативные задания наравне со
мной, она вам была нужна?! Тогда вы не обращали внимания на ее биографию и е
е национальность!» Папа говорил очень резко. Думаю, именно по этой причин
е очень скоро за этим протестом последовал его уход на пенсию. И это он пер
еживал очень тяжело, жизнелюбивый, образованный, многоопытный человек, л
юбящий Родину, желающий и умеющий много сделать для пользы своей страны,
остался не у дел. Это было невыносимо. Позднее папа стал председателем фе
дерации тенниса в обществе «Динамо». Он прекрасно играл, за границей на н
елегальной работе ему часто приходилось заниматься теннисом.
И вот еще что! Когда в 1930-е годы начались репрессии, однажды папа пришел и ск
азал: «Господи, меня бы, что ли, посадили, а то жены моих сослуживцев плюют м
не в лицо: что ж ты, сукин сын, ходишь по Улице, когда наших мужей нет». Я знаю,
что после возвращения из Штатов и на него был наговор, и он прошел через ря
д чистилищ. И все это он выдержал, потому что нашел свою нишу. Он знал, что Ро
ссии нужно служить верой и правдой.
Когда начался 1953 год, папу очень активно теребили. Он говорил, что как на ра
боту ходил в ЦК партии. И писал там характеристики на многих чекистов, кот
орые сидели. И надо сказать, что наш дом превратился в перевалочный пункт.
Возвращались люди из тюрем, им показывали оправдательные характеристи
ки, которые на них писал отец, и многие бывали у нас. Отец заражал их энтузи
азмом и радостью возвращения. Я помню одного Ц это был Михаил Боровой, кр
епкий, сильный, мужественный человек.
Когда в 1953 году, после смерти Сталина, Судопла-тову было дано оперативное з
адание, суть которого я не знаю, скорее всего речь шла о создании нового по
дразделения, он пригласил на работу папу, Лизочку и Эйтингона, который на
несколько месяцев обрел свободу. Было создано объединение ветеранов, оп
ытных чекистов. Но просуществовало оно всего несколько месяцев. После ар
еста Берия Судоплатов и Эйтингон были объявлены его прихвостнями и поса
жены в тюрьму (Эйтингон второй раз).
Хочется рассказать еще один эпизод из жизни папы. Приближалось пятидеся
тилетие ВЧК. Составлялись списки на награды. Многие считали, что Василий
Михайлович Зарубин достоин высшей степени отличия за заслуги перед гос
ударством. В списке на присвоение звания Героя Советского Союза папа сто
ял первым. Но когда этот список попал в высшие инстанции, его внимательно
изучил Суслов и сказал: «Не понимаю, как человек такого возраста может бы
ть Героем Советского Союза?» И папу из этого списка вычеркнули. И, как обыч
но бывает в этой бюрократической среде, исключили его сверху и не позабо
тились о достойной замене. И когда было торжественное заседание в Кремле
вском Дворце съездов, выяснилось, что Василий Михайлович из всех чекисто
в, которые выжили в эти сложные времена, один из наиболее видных сотрудни
ков, которые были приглашены в президиум, не получил вообще никакой нагр
ады. Позднее С. А. Кондрашев, который к тому времени был, кажется, заместите
лем начальника ПГУ, принес ему домой орден, не помню, какой Ц Красной Звез
ды или Ленина. Тогда собрались все члены семьи, были папины сослуживцы Гр
омушкин, Корзников, еще кто-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129