Советский разведчик Борис Аркадьевич Рыбкин погиб при исполнении служ
ебных обязанностей.
«Погиб при исполнении служебных обязанностей» Ц значилось в приказе.

Каждое воскресенье с маленьким сыном мы ездили на Новодевичье кладбище.

Ц В Парк культуры, Ц объясняла я трехлетнему сыну, Ц сажать цветы на на
шей клумбе.
Отец для него оставался живым. Он ждал его каждый день. Но через три года п
оехал на кладбище с бабушкой и сам прочитал: «Рыбкин Борис Аркадьевич. Ро
дился 19 июня 1899 г. Ц Погиб 27 ноября 1947 г.».
Мальчик залился слезами, он все понял.

Глава 29. Воркута

Наступил 1953 год. С группой работников я была в Берлине. В конце февраля стал
и распространяться слухи, они проникали в здешние печать и радио, о тяжел
ой болезни Сталина. Помню, 4 марта все заговорили о его смерти, но московск
ое радио молчало…
Наша группа жила в гостинице в Карлсхорсте. В ночь на 5 марта товарищи собр
ались в моем номере, мы пили чай и ждали подтверждения или опровержения э
тих все более и более обволакивающих нас слухов. Вполголоса спрашивали,
кто может заменить вождя, и приходили к выводу, что «замены ему нет»… Глуб
окой ночью московское радио передало сообщение о кончине Сталина. Кажды
й из нас испытывал в ту минуту странное ощущение, позже мы признались в эт
ом друг другу. Чувство невосполнимой потери и освобождение от страха…
Мы пошли в наше посольство. На здании, расположенном на Унтер-ден-Линден,
уже висел огромный портрет, рама которого была обвита красными и черными
полотнищами. Под портретом объявление, извещавшее, что утром состоится
траурный митинг.
Пошли бродить по городу. Берлин еще лежал в руинах, но бывшая Фридрихштра
ссе, названная Сталин-аллее, отстраивалась красивыми, светлыми домами. Н
а площади возвышался грандиозный монумент Сталина. Нас поразило, что со
всех сторон к этому теперь уже памятнику шли берлинцы. Они несли в горшоч
ках комнатные цветы и аккуратно устанавливали их вокруг постамента. Сот
ни горшочков уже покрывали площадь, а люди все шли и шли. Мы воспринимали э
то как знак благодарности советскому народу, освободившему страну от ги
тлеровской чумы. Но ведь многие из этих людей с таким же энтузиазмом совс
ем недавно прославляли Гитлера. Когда же они были искренни?
В гостинице нас ждала телефонограмма, обязывающая возвращаться в Москв
у. Мы вылетели самолетом, но неожиданно приземлились на аэродроме под Ва
ршавой.
Ц Придется вам потерпеть, Ц сообщил пассажирам командир экипажа. Ц Мо
сква не принимает. Вылетим не раньше чем часа через два.
Несмотря на раннюю весну, день выдался невероятно жаркий, спрятаться был
о некуда. Под крышей самолета дышать нечем, горячо. Летевший с нами капита
н-директор китобойной флотилии, знакомый всем Соляник, решил съездить в
Варшаву и привезти оттуда хотя бы лимонада и чего-нибудь съестного. Вско
ре он вернулся и привез несколько спасительных бутылок.
В Москву мы прибыли поздно вечером. Смерть Сталина всколыхнула народ. Я в
идела плачущих женщин и мужчин. В автобусе пассажиры разговаривали шепо
том. В дни похорон тысячи граждан были подавлены в буквальном смысле это
го слова, затоптаны…
После траурных дней стали приоткрываться черные страницы неоднозначно
й личности «отца народов». Начались аресты тех, кто участвовал в расправ
ах 1937 Ц 1938 годов. На Лубянке поспешно освобождались от старых кадров, уволь
няли, как это обычно у нас делалось, всех подряд. Под подозрение брали кажд
ого. В конце августа арестовали начальника Четвертого управления НКВД г
енерал-лейтенанта Павла Анатольевича Судоплатова, которого сочли прич
астным к делу Берия (позднее был реабилитирован военной коллегией Верхо
вного суда России).
Вскоре у нас в управлении состоялось отчетно-выборное партийное собран
ие. В состав нового парткома была выдвинута и моя кандидатура. Я выступил
а с самоотводом, объяснила, что в связи с арестом Судоплатова, с которым бы
ла в добрых отношениях в течение двадцати лет, считаю, что до выяснения ег
о дела не могу быть членом парткома. Мою кандидатуру сняли. В перерыве ко м
не подошли товарищи и осудили мой поступок, говоря, что мое заявление пох
оже на то, что я несу ответственность за Судоплатова…
После перерыва я выступила вторично и сказала, что несколько лет я наход
илась за кордоном и была связана с Судоплатовым, который жил на нелегаль
ном положении. Передавала ему указания Центра, принимала от него информа
цию. Мы обсуждали вместе тактику его поведения в стане врага. Эта совмест
ная служебная работа перешла затем, когда Судоплатов был в Москве, в знак
омство семьями.
На следующий день меня вызвал член коллегии НКВД Панюшкин и объявил, что
я увольняюсь «по сокращению штатов». «Но моя должность не сокращается»,
Ц возразила я. «Вам объяснят это в управлении кадров». Я просила сказать,
какие ко мне имеются претензии. Он молчал. Я поднялась и ушла.
В управлении кадров мне предложили ехать в Омск старшим оперуполномоче
нным. Я сказала, что это вызовет недоумение Ц полковник, начальник отдел
а становится оперуполномоченным, понижается на пять ступеней. «Тогда по
езжайте в Балашов. Там Никита Сергеевич решил выделить из Куйбышевской о
бласти Балашовскую область. Будете там начальником отделения контрраз
ведки». Ц «Я контрразведки не знаю, и ехать, очевидно, надо с семьей». Ц «
Безусловно».
Я категорически отказалась и попросила объяснить мне причину такого ко
мне отношения: в чем и как я провинилась?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129