Ц Мы весьма ценим ваше сочувствие судьбе н
ашей страны. И как приятно, что мы разговариваем без переводчика на нейтр
альном шведском языке.
Переговоры были нелегкие. Несмотря на то что Паасикиви искренне примкну
л к мирной оппозиции, требовавшей выхода Финляндии из войны, он стремилс
я этот выход сделать беспроигрышным, без территориальных уступок и мате
риальных возмещений. Иногда казалось, что из тупикового положения нет вы
хода, и аргументы и контраргументы повторялись с обеих сторон, как на исп
орченной пластинке. Но Александра Михайловна, глядя на угрюмые лица финн
ов, неожиданно произнесла по-фински:
Ц Ома мао мансика, му маа мустика. (Своя страна клубника, чужая черника.)
Паасикиви рассмеялся:
Ц Ойкен хювя! (Здорово!)
И разговор, похожий на угасающий костер, снова разгорался.
Паасикиви выезжал в Хельсинки и, как он позже говорил, «ломал хребты упря
мцам».
Ц Я им втолковывал, госпожа министр, смысл русской поговорки: «Скупой пл
атит дважды». Они даже заучили ее на русском языке.
Встречи длились весь февраль и март. Что и говорить, шли они мучительно тя
жело. Порой казалось, что к соглашению прийти невозможно, что надо разойт
ись. Разойтись по домам и продолжить войну?
Нет!
Александра Михайловна проявила в этих переговорах незаурядный талант
дипломата и полемиста. Непреодолимые, казалось, преграды разбивались та
кой убедительной логикой советского посла, что умудренный политик Паас
икиви только разводил руками и, тяжело вздохнув, говорил:
Ц Быть по-вашему.

…Утром 20 сентября 1944 года газеты и радио известили народы мира, что Финлянд
ия порвала свой союз с фашистской Германией и подписала перемирие с Сове
тским Союзом. Мировая общественность расценила этот акт как гуманное и в
еликодушное отношение советской стороны к своему соседу.
Эту победу завоевали советские бойцы, и среди них старый ветеран Ц дипл
омат Александра Михайловна Коллонтай.
В этот день сыпались поздравления с одержанной победой.
Александра Михайловна с огромным удовлетворением поглядывала на карту
Европы, окидывала мысленным взором почти полуторатысячную линию совет
ско-финляндского фронта, на котором отныне наступила тишина, та особая т
ишина, которую так благословляют люди. Советские дивизии отходили на нов
ые позиции, перебрасывались для решительного удара против основного вр
ага Ц германского фашизма.
Как дорога человеку каждая минута такой тишины, когда не рвутся снаряды,
не воют сирены, не полыхают зарева пожарищ, когда слышен звоночек велоси
педиста на проселочной дороге, повизгивает пила лесоруба, журчит ручей.

Голова в седеющих кудрях откинута на спинку кресла, глаза полузакрыты, б
ольная рука покоится на подлокотнике кресла, губы улыбаются.
Это был главный подвиг ее жизни.
Тишина…
Тишина Ц это мир, это жизнь, свет в окнах, цветы на земле…


ОПАСНОСТИ, ПОТЕРИ

Глава 23 Под удары колоколов

Когда-нибудь я опишу эти девять месяцев тяжкого одиночества после отзыв
а «Кина». Жила в сложной обстановке. В полной неизвестности о сыне, братья
х, матери, где и что с ними. Из Центра шли телеграммы с запросами по делам, ко
торые вел «Кин». Справлялись у меня, в то время как «Кин», считала я, уже дав
но находился в Москве. Не могла постигнуть, что происходит…
Но вот в начале 1944 года мне прибыла смена, и я должна была выехать в Москву.

Сдавала дела новому резиденту Василию Петровичу. Передавала ему наших а
гентов. С одним из них случился казус. Он («Карл») заупрямился и не пожелал
продолжать сотрудничество. Василий Петрович и после моего отъезда пыта
лся наладить с ним связь, но безуспешно. Истинные причины невозможно был
о понять. Центр настаивал: агент должен действовать. Василий Петрович из
мотался и в конце концов в своей шифротелеграмме доложил: «Карл» был про
сто влюблен в «Ирину», этим объясняется его отказ работать со мной, Ц и, ч
тобы не было недомолвок, добавил: Ц Влюблен платонически». История смеш
ная, но говорю о ней всерьез, подобные случаи в разведке бывают. В нашей де
ликатной работе, построенной на еще мало познанной науке, именуемой чело
вековедением, нельзя отбрасывать значение личных контактов, симпатий и
антипатий, возникающих у людей, связанных с нами.

…Я должна была выехать в Москву. Легко сказать выехать, а на чем и как? Преж
де всего требовалось отвоевать место в английском самолете, которые нер
егулярно, но все же курсировали между Стокгольмом и Лондоном.
Вскоре возможность лететь в пассажирском «Дугласе» мне была предостав
лена, назначен день рейса. Я подписала обязательство, что предупреждена
об опасности перелета из Швеции в Англию и посему прошу родственников и
всех близких в случае аварии самолета не предъявлять Королевскому прав
ительству, другим властям и должностным лицам Великобритании каких-либ
о претензий и не требовать возмещения убытков. О каких убытках шла речь, б
ыло неясно, но обязательство я подписала, и меня облачили к полету.
Сидела в помещении английской миссии на аэродроме и ждала команды на пос
адку. Ждать пришлось долго. Но вот появился помощник английского военног
о атташе. Я обрадовалась.
Ц Можно идти в самолет? Ц с нетерпением спросила я и вскочила.
Ц К сожалению, мадам, я должен вас огорчить. Мы получили приказ отправить
в Англию двадцать норвежских летчиков, им удалось перебраться из Норвег
ии в Швецию, и они теперь по их просьбе зачислены в военно-воздушные силы
Великобритании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129