Она и ее единомышленники оказали влияние на мирное разрешение
непопулярной «зимней войны», советско-финского конфликта 1939 Ц 1940 годов. А
ктивно выступала она против финляндско-германского альянса в 1941 году и в
озглавила финляндскую «шестерку» горячих сторонников мира.
В бытность в Финляндии мы с мужем подружились с мадам Вуолийоки. Узнав, чт
о мы в Швеции, она в 1942 году приехала в Стокгольм. Ей понадобилось лечить бо
льную печень, и она устроилась в местную больницу Красного Креста. Отсюд
а позвонила мне домой и просила ее навестить.
Я приехала в больницу с цветами и фруктами, прихватив в сумочке два тонен
ьких блокнота, на которых можно было писать заостренными палочками. Блок
ноты были с «секретом». К верхнему краю гладкой деревянной дощечки была
прикреплена прозрачная пленка, и на ней четко проступали оттиснутые чер
ные буквы. Но стоило приподнять прозрачный листок, как все написанное ис
чезало.
Один блокнот я передала мадам Вуолийоки и написала на нем палочкой: «Нас
здесь могут подслушивать. Будем переписываться». Меры предосторожност
и были необходимы. За нашим другом, приехавшей из воюющей Финляндии, шла с
лежка, и мой визит к ней не мог остаться незамеченным.
Хэлла Эрнестовна хорошо владела русским языком, но говорила с очень милы
м акцентом, сопровождавшим смешные обороты речи (например: «безрабочие в
олноваются», или «я сегодня повесилась Ц сто тридцать килограммов, майн
гот, как много», или «я не могу обходиться без шинка» (ветчины).
Экспериментировала она и над собой, глотала динамит, чтобы похудеть, пот
еряла тридцать килограммов, но разрушила организм и целый год пролежала
в больнице.
Несмотря на свой вес, она была весьма энергичной, подвижной. Приобрела ав
томашину, которой пользовался царь Николай II во время посещения Финлянд
ии. Ей пришлось купить эту царскую машину не случайно, в любую другую она в
тискивалась с трудом. Но и тут случился казус. На царскую машину наехал гр
узовик, произошла авария. У Хэллы Эрнестовны были поломаны ноги, руки, реб
ра, как осталась жива Ц непонятно. Вновь длительное время пробыла в боль
нице и все же, как птица Феникс из пепла, возвратилась к жизни.
С самой ранней молодости Вуолийоки пользовалась известностью в разных
слоях общества. А уж общительность ее рождала легенды. Словно магнитом, о
на притягивала к себе людей.
Еще в 1917 году к ней в имение по рекомендации друзей явился Джон Рид, молодой
американский журналист, который пробирался через европейские воюющие
страны в Россию, только что свергнувшую царя.
Вуолийоки помогла Джону материально и зарядила его своим восторгом пер
ед начавшимся великим обновлением России. На обратном пути уже после Окт
ября он снова остановился у Хэллы Эрнестовны и там набрасывал план своей
знаменитой книги «10 дней, которые потрясли мир».
Дарование Вуолийоки проявлялось во всем, с чем она сталкивалась. Владея
пятью или шестью языками, она переписывалась со многими крупными полити
ческими деятелями, писателями, художниками, деловыми людьми.
…В больнице я пробыла у нее часа три. Нас, безусловно, прослушивали. Заходи
ла то одна сестра, то другая, спрашивали: «Не угодно ли чего?» Кто-то открыв
ал дверь и заглядывал: уже который час мы общались молча.
В своем блокноте Хэлла Эрнестовна подробно описала (все той же волшебной
палочкой) положение в Финляндии, взрыв антисоветской кампании, охвативш
ей страну. Силы оппозиции, которые стоят за выход Финляндии из войны, пояс
няла она, не имеют пока значительного числа сочувствующих, но в их рядах е
сть весьма авторитетные трезвые головы, понимающие, что поражение фашис
тской Германии неизбежно и что Финляндия должна как можно раньше выйти и
з этой бойни.
«Кто же возглавит оппозицию? Кто стоит за нею?» Ц спрашиваю я кончиком па
лочки в своем блокноте.
Хэлла Эрнестовна чертит:
«Паасикиви. Левые социал-демократы, депутат сейма Кай Сундстрем, журнал
истки Мирьям Рюдберг и Сюльви-Кюлики Кильпи. Поэтесса Синерво. Врач Маур
и Рюэмя. Это влиятельные люди. Ну, и без меня дело, конечно, не обходится, хот
я я почти безвыездно живу у себя в имении. Круглый год. В городе бываю редк
о, я боюсь бомбежек, а на мое имение русские сбрасывать бомбы, надеюсь, не б
удут».
Палочка быстро бежала по прозрачному листку, и я успевала прочитать напи
санное, пока легким щелчком не отрывала пленку и все исчезало. Высказанн
ое ею было для нас необычайно важно.
В то свидание я передала мадам Вуолийоки книгу шведского классика Стрин
дберга «Виттенбергский соловей» («Nдkterojalen i Wittenberg») и написала, что по этой книг
е мы будем переписываться тайнописью.
«Ключ к ней вы найдете на странице 6 этой книги. Запомнить легко, цифра «6»
Ц месяц и год вашего рождения».
Хэлла Эрнестовна все понимала с полуслова.
Ц Хорошо, используем конспирацию… Ах, какой вкусный виноград! Ц воскли
кнула она, увидев вошедшую медсестру, и угостила ее ягодами.
Я распрощалась и ушла домой.
Через пару месяцев мы получили от Хэллы сообщение: «В связи с тяжелым пол
ожением на советском фронте гитлеровское командование требует все бол
ьших поставок солдат на фронт». Послание завершала фраза: «Я верю в побед
у!» Письмо было закамуфлировано ключом, взятым с 6-й страницы романа Стрин
дберга.
Прошло еще несколько тяжелых месяцев. Однажды мне принесли домой корзин
у с цветами, и в ней вместо визитной карточки в конверте была записка на ан
глийском языке: «Я здесь проездом, навещу вас завтра утром. Мэри».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129