В тот момент, когда к ним подо-
шел Эдвин Лестер, какой-то молодой человек, приблизившись к дверям лиф-
та, знаком поднятой вверх руки призвал всех к тишине.

- Вы слышите? - спросил он. - Прислушайтесь!

- Вы имеете в виду звук от ударов тросов о стену? - спросила какая-то
женщина.

- Нет, вовсе не этот звук. Это просто ветер со свистом дует из-под
всех дверей. Я имею в виду более низкий звук, вроде органной ноты. - Он
прислушался. - Звучит как "ре", чуть ниже среднего "до".

- Послушали бы вы, что делается на нашем этаже, - сказала другая жен-
щина. - Я работаю на пятьдесят третьем, в северо-восточном крыле. При
такой погоде у меня весь день напролет в ушах будто койоты завывают.

Двери лифта открылись, и все гурьбой устремились внутрь, тут же раз-
ворачиваясь лицом к дверям.

- Когда ветер задувает через вентиляционные решетки лифта, - сказал
тот же молодой человек, - шахта превращается в органную трубу. Мы рабо-
таем в самом высоком в мире органе фирмы "Вэрлитцер".

- Ах, вот в чем проблема, - сказал другой мужчина, когда двери лифта
плавно закрылись, - вы, друзья, просто не любите музыку, а?

Смех все еще звучал в ушах Эдвина, когда он добрался до своего каби-
нета. Как забавны люди, думал он, аккуратно пристраивая свое пальто на
крючок и рукой отряхивая с него воображаемые пылинки. Ну, конечно, не
все люди. Сам он, например, особой веселостью не отличался. Самыми ха-
рактерными его чертами, помимо вкуса к хорошей одежде, были, вероятно,
самоконтроль и целеустремленность. Ему можно было поручить любую работу
с твердой уверенностью, что она будет закончена точно в срок и без лиш-
них напоминаний. Чего же он добился при всех этих положительных качест-
вах? Должности помощника контролера в отделе учета строительной корпора-
ции Залияна. И почти нет надежды до ухода на пенсию получить повышение в
должности, но он по-прежнему будет добросовестно работать, отдавая делу
все свои способности. Во всяком случае, у него был свой кабинет с прек-
расным видом из окна, что обычно считалось признаком неоспоримого прес-
тижа. Однако применительно к зданию Залияна, которое в ветреные дни рас-
качивалось из стороны в сторону фута на три, это всего-навсего означало,
что другие компании отказались арендовать верхние этажи. Поначалу это
колебание здания беспокоило его, но понемногу Эдвин настолько привык к
этому, что почти не замечал.

Выражение "кабинет с окном" было явным преувеличением. Точнее было бы
сказать "закуток с окном". То, что сотрудники называли кабинетами, на
60-м этаже представляло собой небольшие прямоугольники, отделенные друг
от друга тонюсенькими перегородками, по высоте едва доходившими до пле-
ча. Весь этаж был как бы открыт нараспашку, если не считать его цент-
ральной части, в которой размещались лифты, лестничные пролеты, уборные
и прочие служебные помещения. Стоя у своей конторки, Эдвин мог поверх
этих перегородок видеть все пространство, вплоть до окон на западной
стороне здания.

Он приветливо помахал нескольким коллегам и отдернул шторы. При таком
низком черно-сером небе солнце в это утро не должно было доставить ника-
ких хлопот. Некоторое время он постоял у идущего от пола до потолка ок-
на, чтобы полюбоваться общей панорамой зданий, раскинувшейся перед ним.
Ему нравилось напоминать самому себе, что вид из его окна был до
мельчайших подробностей столь же впечатляющим, как и из окна Арама Зали-
яна. Лестер созерцал этот вид уже два года, но все еще не насладился им,
да и не ожидал, что когда-нибудь окончательно насладится. Каждый день он
проводил минут пять - десять, глядя в это окно, которое сейчас было заб-
рызгано каплями гонимого ветром дождя. Утро было пасмурным, можно ска-
зать зловещим, верхушки изломанного городского силуэта терялись в тума-
не. Желая убедить себя, что эта страшная высота его не пугает, он стоял
очень близко к окну, ногтями прижимаясь к защитному деревянному поручню
и касаясь лбом холодной поверхности стекла. Между носками его ботинок
помещался целый городской квартал. Глядя вниз, он видел множество пятны-
шек, появляющихся из подземки и разбегающихся в разные стороны. А де-
сятью минутами раньше он сам был одним из этих пятнышек. Вот раскрылись,
как цветки, несколько крохотных зонтиков. А потом он заметил, что стекло
зашевелилось.

Он проследил за своим отражением. Его голова и плечи колебались и
подрагивали, словно отражаясь в воде. Стекло выгибалось сначала внутрь,
а потом наружу с интервалами секунд в пять, каждый раз приближаясь при-
мерно на сантиметр. И каждый такой изгиб сопровождался ясным щелчком. Он
хмуро прислушался. Щелчки прекратились, и стекло выгнулось наружу еще
сильнее, словно тонкая перепонка, затягиваемая в область низкого давле-
ния в ходе школьного опыта. Стекло вибрировало, и, когда он поднял руку,
чтобы прикоснуться к нему, два окна на противоположной стороне обруши-
лись внутрь, произведя звук сотни разом щелкнувших кнутов. В тот же са-
мый миг стофунтовое стекло, сквозь которое смотрел Лестер, треснуло,
выскочило из своей рамы и рухнуло на улицу, подобно лезвию гильотины. От
яростного порыва ветра, прокатившегося по всему зданию, перегородки оп-
рокинулись, как костяшки домино. Лестера крутануло, и он попал в водово-
рот конвертов, бумаг, разных формуляров и вырезок. Стараясь защитить
глаза, он поднял руку и пошарил у себя за спиной, пытаясь опереться на
окно, которого там уже не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78