Он дает мне мою гребаную жизнь! Слава тебе, Господи. — Глаза Мэллоя горели огнем. — Так вот, мне она не нужна! Пока она принадлежала тебе, люди оставляли меня в покое. Как только им станет известно, что мы в расчете, меня прибьют максимум через три часа.— Тогда просто уходи. От твоих проклятых доводов у меня раскалывается голова.— Но я остаюсь под твоей защитой? — не унимался Мэллой.— Остаешься, если тебя это устраивает.— Еще как устраивает!— Отлично. А теперь проваливай.— Но раз ничего не изменилось, у тебя не должно быть от меня секретов.Найтхаук выхватил пистолет и нацелил его на чешуйчатый нос Мэллоя.— Видишь? — В голосе Ящерицы слышались обвинительные нотки. — Видишь? Я знаю, что ты променял меня на Ролика!— Ролик всегда держит рот на замке и не дает мне непрошеных советов, — ответил Найтхаук. — А вот про некоторых картежников я такого сказать не могу.— Ладно, ладно, ухожу! — с горечью воскликнул Мэллой. — Но когда-нибудь ты пожалеешь, что так грубо обходился со мной.— Я спас тебе жизнь, — усмехнулся Найтхаук. — Разве этого мало? — Тогда и разберемся, — пробурчал Мэллой, двинувшись к стойке.— Между прочим, он прав, — заметил Рождественский Пастырь.— Вы советовали мне забыть про Мелисенд, — вырвалось у Найтхаука. — А теперь советуете быть помягче с Мэллоем?— Я про другое. Здесь действительно фиксируется каждое слово и движение.— Вы предлагаете поговорить на улице?Рождественский Пастырь задумался, покачал головой.— Нет. Я думаю, ни один из нас не скажет ничего такого, что нельзя будет повторить в присутствии Маркиза.— Хорошо, — кивнул Найтхаук. — Выкладывайте.— Нам надо обсудить планы на будущее, Джефферсон.— Вроде бы мы их обсуждали, возвращаясь с Аладдина.— Тогда обсуждали одно, сейчас надо обсудить другое.— А что изменилось?— У меня дурное предчувствие, — ответил Рождественский Пастырь. — Маркиз очень уж стремится простить тебя за невыполненное задание.— Я же привез вас сюда. Это даже лучше.— Я знаю, что впереди у тебя целая жизнь, но поверь мне: преступники живут сегодняшним днем. В принципе он не против заключить со мной сделку, но это не значит, что он оставит попытки прибрать к рукам мое золото и картины Мориты. Короли преступного мира иначе вести себя не умеют. Мне-то есть смысл заключить с ним сделку. А вот ему такая сделка не столь выгодна.— Но вы же заминировали трюм.— Еще один неприятный момент. Он не сможет долго продержаться у власти, если позволит людям таким вот способом ставить под вопрос его могущество. Черт, да этим он просто предлагает своим головорезам сначала минировать награбленное, а потом вести с ним переговоры на предмет раздела. Я бы подобной наглости не допустил, не допустит и он.— Но он допустил.— Это меня и тревожит.— А что его побудило?— Ума не приложу. Однако ясно одно: ко мне это не имеет никакого отношения.— Почему нет?— Потому что мои планы формировались до того, как я встретился с Маркизом, и я ни на йоту от них не отошел.— Если его мотивы никак не связаны с вами, тогда с…— Разумеется, с тобой, — последовал ответ. — Ты не подчинился его приказу. Пусть ты и не убил его шпиона, но не ударил пальцем о палец, чтобы спасти его. Вот я и задаюсь вопросом: а почему ты до сих пор жив? Он ничего не боится и может в любой момент раздавить тебя. Он не альтруист, потому что альтруизм и Маркиз несовместимы. Он не забыл твоего прегрешения, просто предпочел его игнорировать. Почему? И почему четырехмесячный клон внезапно стал его заместителем?Найтхаук обдумал услышанное.— Я не знаю, — наконец признался он.— Вот и я не знаю, — вздохнул Рождественский Пастырь. — Но должна быть какая-то причина. — Он пристально всмотрелся в Найтхаука. — Зачем ты здесь?— Я вам говорил.— Хорошо, тебя послали. Кто?— Марк Диннисен, адвокат Вдоводела с Делуроса VIII.— Он послал тебя на Тундру?— Нет. Он послал меня в Пограничье. А сюда я прибыл по приказу Эрнандеса, начальника службы безопасности Солио II.— Что вас связывает?— Меня создали благодаря его стараниям.— Интересно.— Правда?— Правда. Но мы чего-то не знаем. А если знаем, то не можем сложить одно с другим.— Дурное предчувствие у вас, — напомнил Найтхаук. — Я не понимаю, чего вы так заволновались.— Что-то здесь происходит, причем ниточки тянутся на Солио II, а может, и на Делурос VIII. Я думаю, нам очень даже неплохо рвануть отсюда, пока есть такая возможность. Слишком многое мне тут не нравится.Найтхаук обернулся, и его взгляд остановился на Мэллое, сидящем у стойки бара, ему вспомнились предупреждения чешуйчатокожего.— Надо ли продолжать этот разговор в казино? Маркиз может нас подслушать.— И что? — усмехнулся Рождественский Пастырь. — Если ты согласишься лететь со мной, он не успеет нас перехватить. Если останешься, он увидит, что мои аргументы оказались недостаточно убедительными, чтобы ты его покинул.— Допустим, я останусь, а вы улетите? — спросил Найтхаук. — Маркиз постарается помешать вам?— Скорее всего. Так что обойдемся без этого.— Что-то я вас не понимаю.— Мэллой, между прочим, не дурак, — продолжил свою мысль Рождественский Пастырь. — Догадывается, что только ты можешь сохранить ему жизнь. Поэтому я тоже намереваюсь пойти под твою защиту.— Никогда не слышал подобной глупости. Да зачем вам это нужно?— Выгода тут взаимная. Ты — единственный человек, способный не подпустить Маркиза ко мне и моей добыче. Я же — единственный, кто честен с тобой, кто старается удержать тебя от глупостей и остается рядом, даже когда ты их совершаешь. Ты одинок. Я намерен стать тебе другом, ты получишь от меня все, что можно требовать от друзей, но цена моей дружбы высока — моя жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64