Только они не мои и с каждым днем становятся все туманнее.— Как это хорошо — не помнить детства. Я бы с радостью забыла свое.— Тебя не радовало детство?— А как оно могло радовать… как ты нас назвал… выродка? Дети могут быть очень жестокими. — Она помолчала. — Потому-то я и отправилась во Внутреннее Пограничье. Здесь никого не волнует синяя кожа или трехмесячный возраст. О человеке судят только по его делам: что он может, а чего — нет.— Интересная мысль, — усмехнулся Найтхаук. — Но мне, казалось, что и в Олигархии придерживаются тех же принципов.— На словах, но в ходу они только в Пограничье.— Может, я стану менее доверчивым, когда мне исполнится год, — печально вздохнул Найтхаук. Мелисенд рассмеялась.— А ты можешь быть очень забавным.Довольная улыбка осветила его лицо.— Чему ты так обрадовался?— Приятно сознавать, что тебя ценят не только за умение убивать.— Кем был исходный Джефферсон Найтхаук? — спросила Мелисенд.— Лучшим охотником за головами в истории человечества. Большую часть жизни провел в Пограничье. Его прозвали Вдоводелом.— Вдоводел? Я о нем слышала.— Я думаю, о нем слышали все.— Как он умер?— Он жив.Мелисенд нахмурилась.— Но он жил больше ста лет тому назад.— Все так. Он заразился неизлечимой болезнью и был заморожен, пока эта болезнь не доконала его.— Наверное, тебе неприятно осознавать, что он еще жив.— Я сам себе кажусь призраком.— Призраком?— Нематериальным существом. Будто он — реальный человек, а я — всего лишь эфемерная тень, которая появляется и исчезает исключительно по его воле.— До чего же отвратительное чувство! — пылко воскликнула Мелисенд.— Полностью с тобой согласен. Но, по-моему, танцевать полуобнаженной перед толпой мужчин, которые так и пожирают тебя глазами, куда противнее.— Ерунда, — отмахнулась Мелисенд. — Мне очень нравится читать восхищение в их взглядах. А от того, что ты рассказал, просто мутит. — Она схватила стакан, залпом осушила его.— Скажи мне… как ты стала Жемчужиной Маракаибо?— Я думала, с разговорами покончено.— Мы — родственные души. У нас много общего, мы можем многим поделиться друг с другом. Я рассказал, как стал Вдоводелом, а теперь ты расскажи, как у тебя появилось новое имя.— Ни о каких обменах мы с тобой не договаривались, — отрезала Мелисенд. — Если здесь у тебя и есть родственная душа, так это скорее Ящерица Мэллой, а не я. Каждый из вас хочет то, чего никогда не получит. В его случае это деньги.— А в моем?— Не прикидывайся дурачком. Ты пришел сюда только ради того, что хочешь заполучить. — Она поднялась, плавным движением сняла полотенце, обернутое вокруг бедер. — Смотри внимательно Джефферсон Найтхаук, ближе ты к моему телу не подберешься.— Я так легко не сдаюсь. — Он не отрывал глаз от ее обнаженного тела.— Даже если бы меня и влекло к тебе, у меня очень развит инстинкт самосохранения. Я принадлежу Маркизу, как, впрочем, и ты. Он может убить любого из нас или обоих.— Я тебя защищу.— Не болтай ерунды. Это его мир.— Обещай мне хотя бы подумать.— Хорошо, обещаю. А теперь иди. Мне надо готовиться к следующему выступлению.— Сегодня вечером это будет твой последний танец?— Да.— Я хочу увидеть тебя после выступления.— Дурак.— Я знаю. Но ты мне не ответила. Могу я снова заглянуть к тебе?— Ты же знаменитый киллер. Как я могу остановить тебя?Найтхаук улыбнулся, встал и поспешил к стойке бара, чтобы занять местечко поудобнее. Глава 10
Найтхаук откинулся на спину, подоткнув под голову подушку. Кровать плавала в нескольких дюймах над полом и постоянно подлаживалась под тела тех, кто лежал на ней.— Как же мне было хорошо! — неожиданно он улыбнулся во весь рот. — Я рад, что не пришлось ждать этого двадцать три года.— Теперь, оказавшись в постели с женщиной, тебе придется сравнивать ее со мной, — ответила Мелисенд, Жемчужина Маракаибо.— С чего ты решила, что я захочу кого-то еще?— Ты — мужчина. Захочешь не сейчас, так позже.— Ты. Ты — моя женщина.Мелисенд повернулась к нему, заглянула в глаза.— Но ты — не мой мужчина.Он нахмурился.— Не понял.— Я принадлежу Маркизу. Ты это знаешь.— Но я подумал…— Исходя из того, что я легла с тобой в постель, ты подумал, что я готова навсегда покинуть его? — Она улыбнулась. — Ты действительно еще очень молод.— Тогда почему ты легла со мной в постель?— Потому что ты напоминал голодного щенка. И из любопытства. Хотелось узнать, каково трахаться с клоном.— И?Она пожала плечами.— Тебе еще надо многому научиться.— Извини, что вызвал у тебя неприятные ощущения, — с горечью бросил Найтхаук.— Я не говорила, что они неприятные.— Ты нашла другие слова.— Все было нормально.— Но не более того.— Вот именно.— Не так хорошо, как с Маркизом.— Не грусти. Многим мужчинам в первый раз не удается и этого.— Не очень-то утешает, знаешь ли.— А ты бы предпочел, чтобы я солгала?— Конечно.— Но тогда ты стал бы настаивать, чтобы мы пошли на второй круг.— Почему нет?Мелисенд покачала головой.— Один раз — это любопытство. Два — уже измена.— Странное у тебя представление о морали.— Оно складывалось у меня в течение тридцати стандартных галактических лет. А сколько формировалось твое?Найтхаук ничего не ответил, перекинул ноги через край кровати, вскочил и, подойдя к окну, принялся рассматривать заснеженный Клондайк.— Знаменитые убийцы не должны дуться, как избалованные дети.— Слушай, — он резко обернулся к Мелисенд, — сегодня я в первый раз познал женщину и так же впервые она меня отвергла. Может, Вдоводел и нашел бы выход из этой ситуации, а вот у меня — проблемы.— Ты — Вдоводел.— Я — Джефферсон Найтхаук.— А есть ли разница?— Еще какая.— Кто бы ты ни был, должна заметить, что ты очень глупо выглядишь, стоя у окна в чем мать родила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64