— Мой врач. Он с минуту как отошел.— Ах, вот вы о ком, — улыбнулся мужчина в белом. — Доктор Акоста уже восемьдесят лет как умер. Вы проспали сто семь лет, мистер Найтхаук.На лице больного отразилось недоумение.— Сто…— …семь лет. Я — доктор Джилберт Эган.— И какой нынче год?— Пять тысяч сто первый галактической эры. Помочь вам сесть?— Да.Эган приподнял хрупкое тело, но как только он убрал руки, Найтхаук завалился набок.— Мы попробуем еще раз, когда у вас прибавится сил, — пообещал доктор, укладывая старика в «гроб». — Вы очень долго спали. Как самочувствие?— Голоден как волк.— Это естественно. — Эган улыбнулся. — Все-таки вы не ели уже больше века. И хотя обмен веществ нам существенно замедлили, ваш желудок пуст уже десять лет. — Эган приставил трубку к левой руке Найтхаука. — К сожалению, есть вы не можете, но это устройство снабдит вас всем необходимым.— Я бы предпочел поесть, — пробормотал Найтхаук, — раз уж меня излечили. — Он помолчал. — Сто семь лет. Чертовски долго, однако.Во взгляде Эгана, брошенном на исхудалого, обезображенного болезнью мужчину, читалось сочувствие.— К сожалению, способ излечения эплазии еще не найден.Найтхаук внимательно посмотрел на доктора, и тут Эган порадовался, что пациент не вооружен и далек от лучшей формы.— Я оставил достаточно четкие инструкции, запрещающие будить меня до того, как эплазию вычеркнут из списка неизлечимых заболеваний.— Ситуация изменилась, мистер Найтхаук. — Мужчина в сером выступил вперед.— А ты кто такой?— Меня зовут Марк Диннисен. Я — ваш адвокат.Найтхаук вновь нахмурился.— Мой адвокат?Диннисен кивнул.— Я — старший партнер юридической фирмы «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес».— Рейт, — кивнул Найтхаук. — Он — мой адвокат.— Моррис Рейт стал компаньоном фирмы «Хаббс и Уилкинсон» незадолго до своей смерти в пять тысяч двенадцатом году. Его правнук работал у нас до прошлого года, пока не вышел на пенсию.— Понятно. Вы — мой адвокат. Почему вы решили, что меня надо будить?— Мне, право, неловко… — замялся Диннисен.— Выкладывайте.— Приняв решение погрузиться в Глубокий Сон, вы передали нам в управление ваш инвестиционный портфель…— Не портфель, — поправил его Найтхаук. — Шесть с половиной миллионов кредиток.— Совершенно верно. С тем, чтобы мы инвестировали эти деньги и обеспечивали оплату услуг клиники, в которой вы пребываете, до открытия способа излечения вашей болезни.— И вам потребовались сто семь лет, чтобы потерять все мои сбережения?— Как можно! — с жаром воскликнул Диннисен. — Ваши деньги в целости и сохранности и более ста лет приносят доход в девять и тридцать две сотых процента годовых. Если желаете, я готов предоставить цифры.Найтхаук мигнул и недоуменно уставился на адвоката.— Если я не разорен, а моя болезнь по-прежнему неизлечима, какого черта вы разбудили меня?— Ваш доход составляет примерно шестьсот тысяч кредиток в год. К сожалению, инфляционная спираль Делуроса VIII привела к тому, что клиника определила свои годовые расходы в один миллион кредиток. Если покрывать разницу за счет основного капитала, через десять лет от него ничего не останется. И нет никаких гарантий, что за это время врачи научатся излечивать эплазию.— Вы пришли сказать, что меня выбрасывают отсюда? — спросил Найтхаук.— Нет.— Тогда зачем?— Мне необходимо ваше решение, — ответил Диннисен, не отрывая глаз от изуродованного лица. — Если бы его мог принять кто-то еще, я бы никогда не посмел разбудить вас, пока…— Пока я окончательно не разорюсь, — сухо заключил Найтхаук. — Ладно, продолжайте.— Мы… то есть, ваши адвокаты… получили в высшей степени необычное предложение, которое может разрешить ваши финансовые трудности и дать вам возможность пребывать в Глубоком Сне до тех пор, пока не будет найден способ излечения вашей болезни.— Продолжайте.— Вы слышали о Солио II?— Планета Внутреннего Пограничья. А что?— Шесть дней назад там убили губернатора.— Я-то здесь при чем?— Все просто. Известие о том, что знаменитый Вдоводел еще жив, каким-то образом достигло Пограничья, и планетарное правительство Солио И предложило семь миллионов кредиток за голову убийцы. Половину вперед, остальное — по завершении операции.— Это шутка? — возмутился Найтхаук. — Я не могу даже сидеть!Диннисен повернулся к Эгану.— Доктор, вас не затруднит объяснить?Эган кивнул.— Хотя мы еще не научились излечивать вашу болезнь, мистер Найтхаук, в других областях, особенно в биоинженерии, мы достигли значительных успехов. Когда к мистеру Диннисену поступило озвученное здесь предложение, он нашел решение, которое вполне устраивает правительство Солио II, при условии, что мы получим ваше согласие.— Биоинженерия, — повторил Найтхаук. — Вы хотите меня клонировать?— Только с вашего разрешения.— Когда я погрузился в Глубокий Сон, мне сказали, что я проживу от силы месяц. Разве мне дождаться, пока мой клон вырастет и станет мужчиной? И почему вы думаете, что правительство Солио II будет ждать двадцать или тридцать лет?— Вы меня не поняли, мистер Найтхаук, — покачал головой Эган. — Мы более не выращиваем клон от младенчества до зрелости. В последние двадцать лет разработана методика создания клона любого возраста, от шестидесяти минут до шестидесяти лет. Мы предполагаем создать двадцатитрехлетнего Джефферсона Найтхаука, вашу молодую версию в самом расцвете сил.— Он будет болен?— Если мы сегодня возьмем клетку вашего тела, то да. Но в музее на Биндере Х хранится нож, которым вас ранили в молодости. Помните этот случай?— Я не раз получал удар ножом, — ответил Найтхаук.— Ну разумеется, иначе и быть не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64