А вы тоже очень и очень неплохо играете.
Это было правдой. Карстерс выиграл уже порядка трех тысяч ста долларов, но и у Пикелиса фишек было больше, может быть, на пятьсот или шестьсот долларов по сравнению с их количеством перед игрой. Вдобавок у рэкетира в голове возникли некоторые идеи относительно этого светловолосого незнакомца, который так галантно ухлестывал за его дочерью. Этот Пи-Ти не привереда, не размазня, не самодовольный гусь и не простачок, да и вообще он совсем не то, что о нем понаписано в колонках светской хроники. Хорошо воспитанный, обходительный, решительный. Блестящий, несгибаемый, точно лезвие из нержавейки,— вот что такое этот П. Т. Карстерс.
У кого-то — кого-то из отцов — подобные качества могут вызвать беспокойство.Но только не у Джона Пикелиса.Он нашел их восхитительными, возможно, даже интересными. Он еще не решил.
И было в этом П. Т. Карстерсе еще что-то, что выдавало в нем — нет, не преступника, разумеется, но человека, явно выходящего за обычные рамки норм общественного поведения. Не просто снисходительная спесь, свойственная богатым и влиятельным людям, но нечто большее, что было труднее определить.
— Еще партийку? — предложил рэкетир.
Все игроки кивнули. И знаменитый блондин опять пожал плечами, и опять на протяжении всей партии улыбка не сходила с его лица, и он опять выиграл. Теперь его выигрыш составил четыре тысячи триста долларов, и игра ему наскучила. Он взглянул на часы и понял, что Арболино и Уиллистон, пожалуй, еще не закончили все дела в отеле.
— Мне кажется, было бы бестактно выйти из игры именно в тот момент, когда я отнял у вас столько денег,
джентльмены,— великодушно заметил беспощадный, улыбчивый холостяк,—- так что, пожалуй, я дам вам, картежникам, еще один шанс меня догнать.
Проигравшие просияли.Карстерс обладает тактом, изысканными манерами и деньгами, одобрительно размышлял Пикелис, подав банкомету сигнал, что можно продолжать игру. Кэти Пикелис вздернула бровки и отправилась к рулеточному столу понаблюдать за происходящими там событиями. Она не могла не обратить внимания на хладнокровное проворство крупье и его слегка высокомерную болтовню с клиентами. Гилман одарил ее любезной улыбкой — оценивающей и далеко не равнодушной. Он был и впрямь большой профессионал, ибо позволил ей встать почти вплотную к рулетке, как поступил бы всякий опытный крупье с ангелом-хранителем, в особенности явившимся в обличье хорошенькой женщины. Она догадалась, что он здесь человек новый, прибывший откуда-то издалека, но большего ей не сообщили ни его манеры, ни его выговор. Он же о ней знал куда как много — из досье, подготовленного командой молодых аналитиков профессора Уиллистона, но сам в данный момент целиком отдался своей роли опытного крупье, и играл он эту свою роль весьма умело. Лишь временами он позволял себе отвлечься от рулетки и мысленно представить Арболино и Уиллистона. И думая о них, он не особенно беспокоился. В конце концов, и к «рекогносцировке», и к разработке плана предстоящей операции, и к закупке инвентаря они отнеслись с Предельной тщательностью.
Предстояла не такая уж опасная и сложная операция — она не шла ни в какое сравнение ни с той давнишней атакой на конвой бензовозов 5-й бронетанковой армии, ни с убийством полковника Децлера, когда они вставили в его настольную лампу бомбу, точь-в-точь похожую на обычную электрическую лампочку. В игорном зале прохладно — даже чересчур, подумал Гилман, подгребая к себе лопаткой горку фишек, но он был слишком занят, чтобы попросить кого-нибудь сходить и уменьшить тягу кондиционера.
В переулке за «Парадайз-хаусом» было куда теплее. Точнее говоря, и Уиллистон и Арболино истекали потом в своих белых комбинезонах. Оба держали по чемоданчику с надписью «РЕМОНТ ЛИФТОВ» в правой руке, а под мышкой левой руки в легкой кобуре у обоих висели «тридцать вторые», с глушителями. Подойдя к черному ходу отеля, они увидели в дверях чернокожего официанта в форменном сюртуке — тот явно вышел сюда из коктейль-холла покурить. Он взглянул на них и улыбнулся.
— Где тут у вас грузовой лифт? — произнес профессор, изо всех сил стараясь изобразить южный говорок.
— Вон туда. В конце коридора, налево. Чернокожий не спросил, сломан ли грузовой лифт.
Негры в этом городе не осмеливались задавать вопросы, да и в конце концов, не его это собачье дело. Лазутчики пошли по указанному им маршруту, нашли грузовой лифт и поднялись на последний этаж. Там они отыскали лестницу, ведущую на крышу — не туда, где располагались апартаменты Пикелиса, а на площадку, где были установлены огромные кондиционеры отеля с устремленной в небо вентиляционной трубой. Властелин округа Джефферсон, конечно, предпочел бы разместить свое обиталище на самой верхней точке здания, но Пикелис ворчливо смирился с экономической необходимостью того, чтобы его жилье находилось подальше от сквозняков и гула вентиляционной системы. Десятки растений в кадках и кусты образовывали плотную стену листвы высотой в семь футов, отгораживающую пентхаус и террасу от мощных генераторов.
Уиллистону и Арболино это было известно, ибо они тщательно изучили копии архитектурного проекта здания и все газетные вырезки с фотографиями церемонии открытия отеля, а также аэрофотоснимки, сделанные на деньги П. Т. Карстерса неким пилотом из Джексонвилля, который согласился снять с высоты птичьего полета несколько кадров якобы для туристического путеводителя, якобы готовящегося к печати неким несуществующим рекламным агентством.
Профессор Колумбийского университета и каскадер также прослушали устный рапорт Гилмана о некоторых особенностях нежилых помещений здания, так что они уверенно двинулись прямиком к двери с табличкой «КОНДИЦИОНЕР — КРЫША».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98