– Мисс Пэрри, вы приехали в специализированный центр при клинике в Санта-Монике через несколько часов, после того как обвиняемый ушел из вашего дома, верно?
– Да.
– Но в полицию вы обратились не сразу. Почему?
– Мне казалось, что на это у меня не хватит сил… Я не была уверена, что смогу пройти через все это.
Ответив на все вопросы Айрис, Белинда начала подниматься со свидетельского места.
– Прошу меня извинить, мисс Пэрри, но и я хочу вас кое о чем спросить, – раздался голос адвоката Филлипа.
Белинда опустилась в кресло. Мысли ее вновь смешались.
Прежде чем подойти к ней, Мак-Ки снял со стенда фотоснимок. Он встал совсем рядом с Белиндой – так же, как и в первый раз. И снова она уловила тонкий аромат дорогого мужского одеколона. Все в облике адвоката было выверенным и изящным.
– Мисс Пэрри, моему клиенту приходилось бывать в вашем доме и раньше, правда? По приглашению?
– Да.
– Вы давали у себя ужин, я не ошибаюсь?
– Да, но там были…
– Достаточно будет только «да» или «нет». Адвокат сделал паузу и улыбнулся Белинде. Она тут же вспомнила, что говорила о нем Сара. Да, она оказалась права. Это был мужчина ее, Белинды, типа – извечная тяга к саморазрушению. Сейчас Белинда могла бы даже сказать, что он пьет: за ужином красное вино, а потом коньяк.
– Ужин состоялся после нескольких других ваших встреч наедине, верно?
– Да.
– Значит, нескольких?
– Да.
Белинда ощутила на себе взгляды присяжных. В них читалось осуждение, и ей пришлось напомнить себе самой, что судят сейчас вовсе не ее.
– Не будет ли в таком случае справедливым указать, что вы увлеклись моим клиентом?
– Протестую! – поднялась со своего места Айрис. – Мы слушаем дело об изнасиловании, а не об увлечении.
С бархатной улыбкой на губах Мак-Ки повернулся от Белинды к судье.
– Мы пытаемся выяснить, Ваша честь, – мягко сказал он, – на самом ли деле имело место изнасилование, или же речь может идти только о сексе по взаимному согласию.
– Протест отклонен, – заявила судья. – Мне бы хотелось услышать ответ.
Белинда старалась придать своему голосу спокойствие, у нее было чувство, что адвокат стремится завести ее на опасное поле.
– Я не думаю… то есть нет. Я не была им увлечена. Я видела в Филлипе своего учителя. Он помогал мне, давал мне советы.
Опустив глаза, Белинда рассматривала свои руки. Она знала, что ей не следует так вести себя, но она не могла ничего с собой поделать. Когда же она решилась все-таки поднять взгляд, перед ней стоял Мак-Ки, держа в вытянутых руках ее платье из темно-зеленого бархата.
– Именно это платье было на вас в тот вечер, мисс Пэрри?
– Да.
– Могу я приобщить его к делу в качестве вещественного доказательства защиты, Ваша честь?
Те несколько секунд, которые ушли на обсуждение этого вопроса между судьей и адвокатом Филлипа, Белинда потратила на то, чтобы полной грудью вдохнуть воздух.
– А что еще было на вас?
Ей показалось, что в горле у нее застряло что-то колючее.
– Ничего, – негромко ответила она.
– Простите, я вас не расслышал. Будьте добры повторить ваш ответ.
– Ничего, – чуть громче сказала Белинда.
– Никакого белья? Ни бюстгальтера? Ни даже трусиков?
– Нет.
– Что, может быть, все оказалось в тот вечер в прачечной или же вы всегда так встречаете приходящих в ваш дом мужчин? Несколько необычный туалет вы выбрали для беседы со своим учителем. Или наоборот, это привычная для вас манера одеваться? Надеюсь, в данный момент вы полностью одеты? Значит, только по вечерам…
– Протестую! – Поднявшись с кресла, Айрис гулко била ладонью о стол. – Это омерзительно настолько, что напоминать не стоит.
– Протест принят. Вам виднее, советник. – Судья посмотрела на Мак-Ки, сузив глаза.
Гаррисон Мак-Ки, держа платье за плечики на вытянутых руках, продемонстрировал его залу – как торговец, предлагающий покупателю свой товар.
– Мы имеем здесь разорванный шов. Судя по вашим показаниям, – тут он повернулся к Белинде, – вы настаиваете на том, что платье порвалось в тот момент, когда вы подверглись нападению, так?
– Да.
– Мисс Пэрри, это ведь старое платье, верно? Очень старое, не так ли? Бархат совсем тонок и кажется исключительно непрочным. Я бы сказал, что такое платье легко может порваться, если его надевать на себя в спешке, например, или если неосторожно сесть.
Белинда ногтем ковыряла заусенец на большом пальце, отставив руку чуть в сторону.
– Я не знаю. Лицо ее горело.
– В какой именно момент разорвалось платье? – Мак-Ки вновь стоял прямо перед нею.
– Не знаю.
– Вы не в состоянии вспомнить, когда порвалось ваше платье, и в то же время вы просите присяжных поверить вам, говоря, что его порвал мой клиент, пытаясь овладеть вами силой? Но ведь вы не уверены даже в том, было ли платье целым, когда вы пошли открывать дверь, разве не так?
Белинда уже открыла рот, чтобы ответить, но ее опередила Айрис.
– Протестую.
– Протест принят, – после минутного колебания объявила судья. – Думаю, вы достаточно ясно выразили вашу позицию, мистер Мак-Ки.
Он повернулся спиной к Белинде, и на мгновение та подумала, что с вопросами покончено. Но адвокат всего лишь положил ее платье.
– Вы показали, что мой клиент привязывал кисти ваших рук к спинке кровати, так?
В который уже раз Белинда ощутила запах его одеколона.
– Да.
– Некоторые предпочитают именно такой, грубый вид секса, мисс Пэрри. Вы уверены в том, что не сами дали ему понять о ваших склонностях во время беседы, которую вы оба вели, сидя на кушетке?
– У меня нет таких склонностей. И говорили мы совершенно о другом.
– А нижнюю губу вы и сами могли прикусить, согласны?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108