– Сара, а я и не знала, что ты здесь, – с удивлением проговорила Клэр, увидев входившую в гостиную дочь.
– Да, в тот момент ты была занята. Могу я взглянуть? – Она повернулась к полицейскому, державшему в руке кирпич.
Затянутый в форму полисмен выглядел таким юным, что внезапно Сара ощутила себя старухой.
Записка была отпечатана на маленьком белом листке.
– «Если же не, будешь бодрствовать, – вслух прочитала Сара, – то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя».
Она вернула бумажку полицейскому.
– И вы считаете, что это не угроза?
– В общем-то это нельзя назвать угрозой, – ответил тот. – Я знаю, что вам это кажется несправедливым, но у нас есть определенные инструкции.
– Это из Откровения, – подал голос Энтони, становясь рядом с Сарой.
– Откуда тебе это известно?
– Прослушал в колледже курс по Новому Завету. Сара посмотрела на него с удивлением: оказывается, Энтони и Библию изучал? В гостиную вошел Марк.
– Спокойной ночи и спасибо вам, – обратился он к полицейским.
Клэр и Роджер Нортон продолжали сидеть на кушетке. После ухода полисменов в комнате установилось неловкое молчание, нарушенное наконец словами Роджера, повернувшегося к Энтони.
– Рад вас видеть. По-моему, мы еще не встречались. Выпустив руку жены, он поднялся.
– Простите меня. Папа, мама, это Энтони Коул, – запинаясь, произнесла Сара, явно не зная, как его представить. Друг? Знакомый? Мужчина, связавший меня по рукам и ногам? Затем она решила: вполне достаточно того, что вот он пришел и стоит перед ее родителями во втором часу ночи.
Отец с Энтони обменялись рукопожатием.
– Это ужасно, что вам с супругой пришлось пережить такое, – сказал Энтони, и Сара увидела, как сразу же потеплело лицо отца.
– Раньше мир был совсем другим, – с сожалением произнес Роджер Нортон. – Никто и не запирал своих дверей, а уж если что-то влетало в окно, то только бейсбольный мяч от неловкого удара соседского мальчишки. А всех своих соседей мы знали по именам. Теперь же люди стараются не общаться друг с другом. Обзаводятся всякими сигнальными системами, готовы подозревать каждого…
Сара уже знала, чем кончится речь отца – выкорчеванными апельсиновыми деревьями и грохочущим транспортом. Она пересекла комнату и опустилась на кушетку рядом с матерью.
– Ну, как ты, ма?
– Ничего, не беспокойся. Спасибо, что приехала, дорогая.
Каждый раз, когда Сара видела мать, она казалась ей еще более похудевшей – как будто она стремилась превратиться в тоненькую, едва заметную линию.
– Может, они уже больше не вернутся, – сказала Сара, беря мать за руку. – По-моему, это как-то имеет отношение к суду и к тому, что Белинда – моя подруга. Люди, с которыми она когда-то связалась… в общем, я думаю, что они хотели напугать вас. Мне кажется, на этом они остановятся. Пока, во всяком случае.
– Ну что ж, цели своей они достигли. У меня никак не идет из головы бедная кошка. – Клэр грустно кивнула. – Думаю утром обойти соседей, узнать, чья она.
– Мама, вряд ли это разумно, – проговорила Сара. – Будь она моей, я не пришла бы в восторг, узнав о таком ее конце. Не лучше ли оставить все как есть?
– Может, ты и права. – Мать посмотрела на Энтони, внимательно слушавшего лекцию Роджера Нортона по истории долины Сан-Фернандо. – Очень приятный молодой человек, – заметила она.
– Мм-да, интересная личность. Принести тебе чаю или еще чего-нибудь?
Сара была готова взяться за приготовление обеда из пяти блюд, только бы отвлечь мать от опасной темы.
– Не стоит, дорогая. Пойду-ка я приготовлю постель для Марка. Он сказал, что останется на ночь.
Марк вышел проводить их до машины. Сара заметила, что не только она, но и мужчины старательно отводят глаза от лужи крови и осколков разбитого стекла.
– О, отличная машина. «Мерседес 280 Е», – сказал Марк. – Давненько я их не видел.
– Да, я им горжусь, – Энтони похлопал рукой по дверце – ласково, будто касаясь женского бедра.
Сара обняла брата.
– Хорошо, что ты останешься с ними на ночь. Видишь, никак тебе не удается отделаться от своего одеяла, а?
– Да, старые вещи быстро входят в привычку, и все-таки это лучше, чем наркотики. Счастливого пути.
Машина тронулась, и Сара посмотрела в заднее стекло – Марк стоял у ворот, помахивая на прощание рукой. На миг ей показалось, что она вернулась в детство: вот он, тринадцатилетний, стоит у порога дома, а ее, девочку, которой только что исполнилось десять, увозят в летний лагерь – единственный раз в жизни, когда родители смогли себе это позволить. Тогда он точно так же улыбался и размахивал рукой, а она, обернувшись, смотрела в заднее стекло до тех пор, пока брат не превратился в едва различимую точку. Сару поразили перемены, происшедшие в семье, и то, что все же осталось прежним. Несмотря на минувшие годы, в чем-то не ощущалось совершенно никакой разницы.
– Наверное, будет дождь, – заметил Энтони. – Звезд совсем не видно.
Сара развернулась на сиденье, пристегнула себя ремнем.
– Спасибо, что решил поехать со мной.
– Я был рад познакомиться с твоими родителями и братом. Ты счастливая, Сара, – у меня никогда не было дома, где я чувствовал бы такую любовь.
– Да, я знаю. – Положив руку на спинку сиденья, она коснулась шеи Энтони, пальцы ее стали играть его волосами, поднимая, а затем отпуская длинные пряди.
– Не вздумай стричься.
– Хорошо. Не вздумай поднимать себе грудь.
Она рассмеялась.
– С чего это ты вдруг?
– Не знаю – просто торгуюсь с тобой. Длинные волосы в обмен на натуральную грудь. Мне нравятся твои груди – они само совершенство. И к тому же настоящие.
– Останешься сегодня у меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108