Послушай, ты только посмотри на нее. Она тебя целовала. В губы . Она же сумасшедшая, и притом явно положила на тебя глаз.
– Билли, ну не надо так все драматизировать. Мы живем в двадцатом веке. А ты рассуждаешь, как какой-нибудь допотопный пуританин. Быть геем не преступление, и едва ли она собирается меня насиловать.
Джейн засмеялась. Американцы любят, чтобы их жизнь походила на кинофильм, в котором они исполняют главную роль. Важнее всего выражать чувства , а если у вас они недостаточно сильны, вы всегда можете их себе выдумать.
В конце концов «актерство» в соединении с целомудренностью – это недалеко от благочестия.
Билли недоверчиво покачал головой.
– Джейн, постарайся понять. Это Лос-Анджелес. Тебе он, возможно, кажется забавным, праздничным и безопасным, но под поверхностью открытая клоака. Девушки вроде тебя – голливудские мечтательницы – каждый день являются сюда пачками, без капли здравого смысла, не обладая ни находчивостью, ни ловкостью, к тому же они вдали от дома. Ты знаешь, что с ними происходит? Они встречают какого-нибудь обаятельного типа, который обещает стать их «другом» и помочь им вскарабкаться по звездной лестнице, и не успеют оглянуться, как уже пущены на продажу. А знаешь, что бывает потом? Им стыдно, мерзко, им нечего есть, они одиноки и измучены, а все их распрекрасные друзья сплыли вместе со своими обещаниями, и девочкам остается только горевать, потому что они даже не знают, кто они такие, и не позаботились разузнать об этом получше. И начинается пьянство, торговля телом, метания туда-сюда, чтобы как-то выбраться, а в результате таблетки и уколы – вот какая плата за простодушные мечты. И ничего не остается, кроме угрызений совести, грязных оскорблений и голливудских подонков, пока все наконец не кончено. Приходит их смертный час. Пожалуйста, поверь мне, Джейн. Так все и бывает. Это происходит прямо сейчас, вот пока мы говорим. Твоя сестра хочет, чтобы это случилось и с тобой, но я не могу этого позволить. – Кулаки его крепко сжались, так что побелели костяшки пальцев.
– Билли, Билли! Остановись! Ты так говоришь со мной, будто я дитя малое. Я же не принимаю наркотики. И не собираюсь принимать. И я не намерена ничем таким заниматься с Люси. Это ведь она лесбиянка, не я же. Ты понял? – Голос ее стал нежным, вкрадчивым и кокетливым, а ее рука коснулась руки Билли.
– Джейн, пожалуйста. Скажи, что поедешь со мной. Обещай мне. Прямо сейчас. Позволь мне заботиться о тебе. Я люблю тебя. Скажи, что ты будешь жить со мной.
– Билли, но я не знаю, что сказать. Я не знаю даже, что я чувствую… то есть к тебе… о нас с тобой. Ты мне правда нравишься. Очень нравишься. Но я не думаю, что это любовь.
– Я сделаю это любовью . Только дай мне возможность. – В глазах Билли показались слезы. Она обхватила себя руками, сомневаясь и пытаясь разобраться со своими чувствами. Нет, это не любовь на всю жизнь, но подлинная страсть, а он так необычайно привлекателен, его мощное честолюбие позволит ему достичь той вершины, на которую, как он твердо верил, у него было полное право. А жизнь в мастерской в Венеции с Билли Бингэмом казалась поистине чудесной – изумительный мир творчества и близости с удивительными, непостижимыми людьми, с долгими напряженными беседами за полночь. И важно ли, в самом деле, в Лос-Анджелесе, в конце восьмидесятых, что не так уж горячо она его любит? Единственное, о чем он просит, так это разделить его кров и постель, принять его тело и его мечты. Разумеется, в этом случае вечность может и подождать.
Джейн шагнула вперед и обвила руками его за талию, глядя прямо в его взволнованные глаза. Он любит ее. Так сильно, как может позволить ему его искусство. Этого достаточно.
– Да, я поеду с тобой, Билли Бингэм. Если ты этого хочешь, то я поеду.
Облегчение засветилось в глазах Билли, но взгляд все еще был озадаченный. Он был переполнен эмоциями.
– Джейн, это потрясающе. Но слушай, Джейн, выслушай меня очень внимательно. Ты должна сделать то, что я тебе скажу. Я сейчас ухожу, прямо сейчас, мне нужно съездить в пустыню, забрать свои вещи, а потом поехать в Венецию, подыскать какое-нибудь жилье. Тебе же надо оставить Люси. Ты слышишь? Это очень важно. Не оставайся здесь, даже на сегодня. Отправляйся в отель «Шато Мармонт» на Сансете. Кредитную карточку я оставлю у портье, я заскочу туда по дороге в Палм-Спрингс. И вот еще что, возьми вот это. – Он порылся в кармане джинсов и протянул Джейн деньги. – Отлично. Ты сделаешь то, что я сказал? Я встречусь с тобой в «Мармонте» через пару дней.
– Билли, но какого черта все это значит? Мне не нужны деньги, мне что-то дала Люси. Ты правда едешь сейчас? Сию минуту? А почему мне непременно нужно в отель?
– Просто сделай это, Джейн, ладно? Я не могу долго распространяться в этом зверинце. Просто сделай так, как я сказал.
Джейн беспомощно улыбнулась. Спорить с ним было бесполезно. Он говорил так, словно знал о близком конце света.
Она нагнулся к ней и слегка коснулся губами ее рта.
– Береги себя, любовь моя. Береги себя, будь осторожна. Я вернусь за тобой! Верь мне!
А потом он ушел, и Джейн тщетно пыталась перекричать музыку, пока он пробирался через толпу к выходу:
– Почему «беречь себя»?! Разве мне что-то угрожает? У меня все в порядке, все и так хорошо. Все просто чудесно. – Но слова растворились в беснующихся ритмах тяжелого рока, в биении лос-анджелесской ночи.
13
Утренняя заря, загоравшаяся в пустыне, служила прекрасным фоном для настроения Билли Бингэма, возвращавшегося в Палм-Спрингс. Кроваво-красное коварное жаркое солнце проглядывало сквозь вершины хребта Санта-Роза, заставляя отступать армаду ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141