стремянки, приставленные к скользким белым стенам.
Секунду-другую он раздумывал: просыпаться или нет.
Глубже и глубже он вновь погружался в прекрасную мечту. Ивэн и Джули, как танцующие медведи, плясали под ударами его бича, весь мир подбадривал их криками, а Джейн сжимала ему руки и шептала:
– Я люблю тебя, Билли Бингэм, за все то прекрасное, что ты сделал.
В густой темноте совершенно отчетливо прозвучал голос:
– Просыпайтесь, мистер Бингэм, – произнес он.
На плечо опустилась тяжелая рука.
Голос был вежливый, почти извиняющийся, с легким акцентом. Бруклинский? Бронкский?
Карманный фонарь светил прямо в глаза, он попытался сесть, полностью избавившись от сонливости.
Упертая в грудь рука остановила его.
– Не шевелитесь, мистер Бингэм, – проговорил ровный голос.
– Что за чертовщина…
– Вы правша, мистер Бингэм?
Сон напрочь покинул его, и наконец он ощутил, как в кожу впиваются когти страха.
– Да, я хочу сказать, что вам нужно? Деньги? – Он решил испытать силу удерживавших его рук.
– Не двигайтесь, мистер Бингэм, иначе вы пропали. О'кей?
Луч фонаря сместился на дюйм или на два и высветил ствол пистолета, направленного на него в дюйме ото лба.
Билли охватила страшная паника.
– Послушайте, там в ящике стола есть деньги… И, я полагаю, эти часы стоят…
– Нам не нужны деньги. Это бизнес. Вот и все.
– Что это значит? Что это значит? – В его голосе звучал испуг, слова застревали в горле, дыхание прерывалось.
– Велено передать, что Джули Беннет нужно вот это.
– Черт подери, что ей нужно? Что вы собираетесь делать?
– Она желает, чтобы мы сожгли твои картины и принесли ей твою руку.
– Нет!
Ужас сжал ему горло. Он охватил его целиком, его мозг, его сердце, пронизал все его тело своими ледяными когтями.
– Послушайте, послушайте, у меня есть деньги. Много денег. Я могу заплатить любую сумму. Больше, чем вы мечтаете…
Клейкая лента запечатала ему рот, в то время как металлический капкан обхватил правую руку.
– О'кей, поджигайте картины. О другом мы позаботимся.
Он пытался кричать, но из горла вырывалось лишь нечленораздельное мычание. Он попытался вырваться, брыкаться ногами, но державшие его руки не подвинулись ни на дюйм. Тем временем его руку – его правую руку – отсекли от тела, и она, как кусок теста, застыла на какой-то твердой поверхности.
Боже милостивый, нет! Только не правая рука. Только не пальцы, держащие кисть.
В душе горело. Послышался звук, родивший невыразимый ужас, кошмарный, скрежещущий, хрустящий звук; он разорвал его естество, пронзил мозг. Вновь и вновь его беззвучный крик перекликался с этим зловещим звуком, пока не слился воедино в дьявольском унисоне, знаменовавшем конец его будущего и смерть всех его мечтаний.
27
Расположившись на краю бассейна дома по Бенедикт-Каньон, Люси Мастерсон потягивала холодный мартини и громко смеялась в одинокое небо. Напиток приятно согревал внутренности. Она думала о Джейн. Замечательная, изумительная Джейн, сердце которой размером больше, чем жизнь, которая смогла простить и забыть, продолжала дружить с ней, несмотря на то, что у нее были все основания похоронить ее заживо. Джейн, которая наконец-то добилась своего в жизни вопреки козням своей сумасшедшей сестры.
Может быть, именно в этот самый миг Джейн утирает Джули нос, снимаясь в фильме, который та, можно сказать, создала для нее. Был первый день главных съемок. Сегодня на склонах холмов, взирая на территорию студии, Скарлетт О'Хара будет потягивать мятный сироп на бутафорской веранде в имении Тара. А где-нибудь на краю съемочной площадки, затерянная среди моря голов и микрофонов, софитов и светильников на подставках, будет бесноваться разъяренная и бессильная Джули Беннет, безуспешно пытаясь использовать свое право одобрения сценария. Зрелище было восхитительным – преступница, распростертая у ног своей жертвы. Звезда Джейн вознесется к славе усилиями той самой злодейки, которая только и мечтала о ее уничтожении.
С того момента, когда Билли Бингэм в танцевальном зале «Хелены» упомянул, что Джейн и Джули – сестры, все встало на свои места. Это обстоятельство многое объясняло, но Люси хранила эту информацию в тайне. У Джейн, вероятно, имелись основания держать в секрете свои родственные связи. Когда-нибудь она расскажет обо всем сама. До этого момента Люси с готовностью будет держать свой рот на замке.
Она взяла свой холодный мартини. Джейн щедро позволила ей пользоваться этим домом, пока она будет занята на съемках. Позже Люси пойдет на корт и забьет несколько мячей в сетку или, может быть, просто закажет ленч, прежде чем уставится в телевизор. Решения. Сплошные решения. Так трудно жить на самом верху.
Телефонная трель прервала ход ее мыслей. Звонил ли это телефон у нее в доме или в соседнем, у Майкла Ландона, чуть ниже по дороге? Иногда трудно разобрать. В тишине каньона звук разносится так же быстро, как дурные вести.
Люси сладко потянулась и не торопясь направилась к дому. Один из аппаратов звонил. Нажав на красную кнопку, она сказала:
– Да.
– Джейн?
Голос на другом конце линии был резким, полным напряжения и срочности.
– Нет. Ее здесь нет. Она занята. Что-нибудь ей передать?
– О Боже! Нет.
Пауза.
– А вы кто?
– Люси Мастерсон. Подруга Джейн. С кем я говорю?
– О, Люси, это Билли Бингэм. Послушай…
Он едва мог говорить.
– Что случилось, Билли? Ты еле языком ворочаешь.
– Да. Слушай, Люси. Извини… мне нужно найти… Джули Беннет. Мне сказали, она в Лос-Анджелесе, вероятно, снимает фильм о Джейн. Не знаю…
– Билли, с тобой все в порядке? У тебя такой больной голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141