Но она никогда раньше не встречала Кестлера, хотя знала о нем все. Всякий, кто тратил на искусство столько денег, сколько Джули, не мог не слышать о малыше Кестлере.
Она взяла телефон:
– Говорит Джули Беннет.
– Ах, Джули Беннет. Это Ивэн Кестлер. Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, что я звоню вам таким образом. Я достал телефонный номер у Аллана Карра, который уверил меня, что вы не обидитесь. Кстати, он просил засвидетельствовать свою любовь.
– Да, все в порядке, мистер Кестлер. Меня удивляет только то, что наши пути не пересеклись раньше – у нас, должно быть, сотни общих друзей. Чем могу служить?
– Ну, на самом деле я пытаюсь обнаружить молодого человека по имени Билли Бингэм. Мы встретились с ним вчера вечером в Лос-Анджелесе на открытии галереи, но я по глупости не спросил у него номер телефона. Он сказал мне, что живет в вашем доме.
Сердце Джули заколотилось. Ивэн Кестлер, крупнейший дилер от искусства во всем мире. И Билли, художник. Кошмарные картины, сваленные в студии. Билли, который покинул ее сегодня утром. Она решила, что это из-за Джейн. Он как будто тоже на это намекал. Но не подцепил ли он на крючок более серьезную рыбку? Большую рыбу с миниатюрными пропорциями коротышки Ивэна Кестлера.
Она теперь продвигалась медленно, на ощупь. Ее изощренный ум был наготове.
– Его сейчас нет здесь.
– Видите ли, мне очень нужно встретиться с ним. У нас был крайне интересный разговор, мне он показался любопытным молодым человеком, и потому мне совершенно не терпится посмотреть его картины. Из нашего общения мне показалось, что они просто великолепны.
Джули Беннет, романистка, отлично разбиравшаяся в человеческих характерах, умело читала между строк, она без труда расшифровала скрытый смысл слов Кестлера. Ивэн хотел Билли; однако юноша был уже покорен, и не им. Все теперь ясно.
Если Кестлер решится на сексуальное соперничество, то он может оказаться могущественнее, ведь он способен принести Билли признание как художнику. Но Ивэн не знал, где сейчас Билли, как не знала она сама. Значило ли это, что Билли отправился к Джейн? Желчь подступила к самому горлу Джули. Она быстро приняла решение. Ивэн может стать союзником против Джейн, и только это было важно.
Решившись, она перешла в наступление:
– Послушайте, мистер Кестлер. Я сейчас немного занята, но собиралась приехать в Лос-Анджелес сегодня после полудня. Мы не смогли бы встретиться и где-нибудь посидеть? Мне ужасно хочется с вами познакомиться, я столько слышала о вас, и, может быть, мне придется воспользоваться и попросить у вас совета насчет некоторых моих покупок. Тогда мы поговорим и о Билли.
– Это было бы потрясающе. Не предоставите ли вы мне честь пригласить вас отужинать? Как вам нравится «Спаго»? Я от него в полном восторге.
– Звучит заманчиво. Думаю, так мы и поступим. Я остановлюсь в «Бель-Эйр».
– Ну, это просто отлично. Я тоже здесь остановился. Не могу ли я перезвонить вам в ваши апартаменты примерно в восемь вечера?
– Значит, в восемь я жду.
Ивэн Кестлер был делец. Но Джули Беннет тоже знала толк в делах. Вдвоем они сумеют обмозговать, как им поступить с Билли Бингэмом. А Билли не посмеет и пикнуть.
14
В самом баре, да и вокруг зарезервированных столиков в «Спаго» царила атмосфера едва скрываемой паники. Это начиналось уже с парковочной стоянки, где красивые «Роллс-Ройсы», «Мерседесы» и изысканных очертаний итальянские автомобили, воинственные, как крейсера, выбрасывали из своих недр красивых людей, немедленно становившихся мишенью свободных фотографов, хищно столпившихся возле входа в самый шикарный и труднодоступный ресторан мира.
Паника была лишь отчасти связана с тем, чтобы занять столик. Важно было – какой столик, и еще важнее – когда . В баре стояли посетители – безымянные, безликие, безнадежные – те, кто, невзирая на заказанные столики, был вынужден дожидаться час, два, а то и больше. Нет, они ничего не имели против, почти ничего, но при попытке прорваться к вожделенному столику в форме улитки с разбегу натыкались на женственную длинноволосую фигуру метрдотеля с загадочными глазами на надменном лице. Чтобы примирить их с неизбежным унижением, посетителям предлагалось выпить, но в промежутке между бокалами, поодиночке или вместе, они бросались к могущественному посреднику, равнодушному к их мольбам, в чьи обязанности входило подбадривать их, пока они не упивались вконец или не были окончательно запуганы.
Была там и вторая группа, отчаянно пытавшаяся отделить себя от несчастливцев из бара. Группа Б. Это были люди, которых не могли не принимать во внимание распределители столиков – и которых ждали столики, даже «хорошие» столики, но просто они «пока еще» не были готовы. Эти посетители липли к деревянной конторке метрдотеля, чтобы, Боже упаси, не слиться с анонимной гонимой массой, напивающейся в баре. В основном они были знакомы друг с другом или, по крайней мере, знали друг о друге, поэтому мило болтали между собой, делая вид, что вполне сносно проводят время, хотя глаза нервно обегали раз за разом зал ресторана в поисках столика, который мог бы стать «их». Группа Б усиленно старалась оставаться дружественно настроенной к распорядителям; бороться было уделом несчастных из бара, чья воинственность возрастала с каждым глотком алкоголя. Остаться без столика в «Спаго» означало не временную неудачу, нет, это было затяжным процессом – в городе, построенном на зыбучих песках моды, на поверхности из кирпича и цемента.
Нервное напряжение этой плотно сбившейся группы росло оттого, что их незавидное положение было очевидно каждому, кто сидел за столиками в забитом ресторане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141