Местная публика считает Джорджа Вашингтона и участников Континентального Конгресса свихнувшимися фанатиками. По их мнению, так лучше бы Маджеста оставалась английской колонией. В качестве примера можно сослаться на Сэнгдс Спит, который даже в наши дни выглядит почти как английская колония. Наверное, потому что люди здесь пьют пиммз и говорят, как правило, в нос. Это в основном очень богатая публика. Некоторые просто-таки миллионеры. А публика в Маджесте в основном бедная. Некоторые еле концы с концами сводят. А иные и вовсе бедны, как церковные крысы. Вот вроде Расселла Пула.Он с матерью жил в облупившемся доме – такие можно найти в Англии, в районе Виктория-стрит или Гладстон-роуд. Расселл Пул был черным. Он никогда не видел Англии, хотя часто мечтал туда попасть, потому что не знал, что и в Англии есть свои проблемы по части людей с темным цветом кожи – яблоня растет недалеко от своего упавшего яблока. Пул знал только, что он беден и что живет в конуре. Коттон Хейз ему не понравился. Коттон Хейз выглядел как обычный засранец-полицейскии. Пул велел матери выйти в соседнюю комнату.Хейзу Расселл Пул тоже не понравился.Вообще-то люди не шибко друг от друга отличаются, только один белый, а другой черный. Может, в этом вся и разница. Пул был весом и ростом примерно с Хейза – добрых шесть футов два дюйма и сто девяносто фунтов. Оба широкоплечие, узкобедрые. Правда, у Пула не было такой рыжей шевелюры, как у Хейза – но у кого, скажите на милость, такая есть? Пул закрыл за матерью дверь в спальню и повернулся к Хейзу.– Ну, что надо?– Я же уже говорил по телефону, – начал Хейз. – Убили Джеймса Харриса.– Ну а я тут при чем?– Вы же вместе воевали, так?– Да, ну и что с того?– Вы когда Джимми в последний раз видели?– В августе.– В августе этого года?– Да.– И где же?– На сборе в Нью-Джерси.– О чем говорили?– Так, о старых временах.– А о новых?– Как это понять?– Он не говорил ни о каких своих планах?– Каких таких планах?– О планах, связанных с «Альфой».– Да что за планы-то?– Это вы мне должны сказать.– Не понимаю, о чем речь.– Джимми не говорил, что ему нужна помощь «Альфы»?– Ничего подобного он не говорил.– Может, он какое-то деловое предприятие задумал?– Я же сказал, ничего подобного.– Кто еще там был? Я имею в виду, из «Альфы».– Только мы четверо.– Кто именно?– Я, Джимми, Карл Фирсен, который собрался в Амстердам улетать, и Руди Тэннер – он из Калифорнии заявился.– А как нам найти этих двоих, не подскажете?– Адрес Тэннера у меня есть. А Фирсен сказал, что ему надо писать в Амстердам через «Америкен Экспресс».– Вы обменялись адресами?– Да.– И Джимми тоже?– Джимми тоже.– Вы дали ему свой адрес?– Мы все дали друг другу адреса.– И Джимми писал вам?– Нет.– А если бы он написал другим, вы узнали бы об этом?– Это как же, интересно?– Лейтенант Таталья был на сборе?– Нет. Мы как раз дивились, чего это его нет, он ведь служит в Форт-Ли, Виргиния, не такой уж далекий путь, вон, Тэннер аж из самой Калифорнии прилетел.– А откуда вам известно, где он служит?– Таталья? А там, на сборе, был один капитан, он когда-то командовал первым взводом, ну и ребята с ним разговорились. Он сказал, что Таталья теперь майор и служит в Форт-Ли.– Это кому же он сказал?– Да я уж и не помню, кто там был поблизости. По-моему, Джимми, я и еще один парень, только он не из «Альфы».– Откуда же?– Он из «Браво». Их немного осталось. Двое были убиты в бою в тот самый день, когда ранили Джимми, и еще один погиб сразу после Рождества.– А этот, который был на сборе – вы знаете его по имени?– Конечно, я знаю его по имени, Дэнни Кортес, он живет в Филадельфии.– Его адрес у вас есть?– Да, я записал.– А у Джимми его адрес был?– Не знаю. Я ведь не ходил за Джимми по пятам и не следил, чей адрес он записывает, а чей нет.– Но что он записал адреса сослуживцев из «Альфы» вы знаете точно?– Да, потому что мы там стояли, трепались, ну и адреса записывали – одним карандашом.– А о чем трепались?– Я же говорил, старые времена вспоминали. Было о чем вспомнить – вместе нахлебались в свое время всякого.– И чего же вы нахлебались?– Как чего? Воевали. Больше всего в джунглях, но случалось, и в борделях.– А в каких боях вы участвовали?– Да главным образом, деревнями занимались. Бывало, окружишь деревню ночью, а с восходом, еще и женщины со своими мисками риса не успеют уйти назад в джунгли, – в атаку. Все сметали на своем пути – что мины, что запасы сахара или соленой рыбы, в общем, что под руку попадалось.– А когда Джимми ранили, вы тоже деревню жгли?– Нет, то была «Ала Моана». Большая операция. Целый батальон участвовал.– Ну и как прошло?– Да так себе. Куда больше людей положили, чем писали в газетах. Ведь всегда как? – чужие трупы считают, не свои.– А Джимми ладил с ребятами в «Альфе»?– Да.– Со всеми?– Да.– А как вы думаете, мог кто-нибудь желать его смерти?– Чушь.– И с тех пор вы не встречались? С августа?– Да, это был последний раз.– Ну ладно, а теперь можно записать адреса? – закончил беседу Хейз.И снова телефонная трубка...Телефон для полицейского такой же жизненно необходимый инструмент, как для вора отмычка. Теперь у них были адреса Руди Тэннера и Дэнни Кортеса, служившего в огневом расчете «Браво» второго отделения. Знали они также, что с Карлом Фирсеном можно связаться через «Америкен Экспресс» в Амстердаме, но это мало что дает, потому что кто же будет платить за трансатлантический звонок, даже если удастся выяснить номер Фирсена. Через справочную они узнали телефоны Тэннера в Лос-Анджелесе и Кортеса в Филадельфии. Сначала Карелла позвонил Тэннеру. Он задал ему все те же вопросы о декабрьском бое и получил фактически те же ответы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75