– Но это же сон. А во сне чего только не бывает.– Да, но она у вас с пенисом, верно?– Верно.– Так что, она как бы представляется вам мужчиной?– Мать? Да вы смеетесь.– Тогда почему же у нее пенис?– Но это же сон.Во время следующей встречи, два дня спустя, Лемар попросил Джимми разрешения включить диктофон. «Зачем?» – спросил Джимми. Лемар ответил, что если записать их разговоры слово в слово, то потом, расшифровав пленку и изучив запись, ему будет легче прийти к каким-то разумным выводам. Джимми согласился. Соответственно, далее в деле были подшиты, как минимум, пятьдесят машинописных страниц, связанных исключительно с кошмарами Джимми, которые преследовали его каждую ночь. На двадцатой странице Джанет явно потеряла интерес к их занятию.– Кофе не хотите? – спросила она.– Да, от чашечки бы не отказался.– Думаю, удастся раздобыть, – она подмигнула Карелле. – Вы как, сегодня возвращаться собрались?– Что?– Я говорю, в город сегодня возвращаетесь?– Да, собирался.– Я спрашиваю, потому что со всей этой кипой – она указала на монбланы бумаг на столе, – мы и за день не управимся.– Да знаете, дальше я могу и один. Так что если вам нужно...– Нет, нет, мне даже интересно, – перебила она. – Вот только за кофе схожу, ладно?– Конечно. Но серьезно, если у вас дела...– Да нет же, все в порядке, – повторила она. Тут взгляды их встретились, и Карелла понял, что она и впрямь с ним флиртует, только вот как вести себя в этой ситуации, не знал.– Ну что ж, прекрасно.– Я пошла за кофе.– Ладно.– А потом вы решите, возвращаться вам в город или нет.– Идет.Она кивнула и вышла через противоположную дверь. На мгновенье он увидел коридор, освещенный ноябрьским светом. Джанет прикрыла за собой дверь, и Карелла услышал удаляющийся стук ее каблучков. Он взглянул на часы – три десять – и обратился к записям.Беседа за беседой.«Та самая рождественская елка, елка во сне – это действительно рождественская елка? И это действительно ваш отец? А в каком именно месте он поранил себя, упав с лестницы? Вы уверены, что у вашей матери пенис?» Все время одно и то же, одни и те же вопросы и практически одни и те же ответы. Кошмар наслаивается на кошмар, и в конце концов Карелле самому вслед за Джимми и Лемаром захотелось от него избавиться.Он снова посмотрел на часы. Почти половина четвертого интересно, куда запропастилась Джанет со своим кофе. Да, кстати, а как ее фамилия? Полковник Андерсон сказал просто: «Сержант проводит вас вниз и поможет отыскать, что нужно». Может, полковник столкнулся с ней в холле и велел возвращаться наверх к своим обычным сержантским обязанностям?Воинское звание никак не подходило Джанет. Сержантом был сержант Мерчисон за столом дежурного в 37-м, а также дюжина старых сплетников, что разъезжают по городу в патрульных машинах и смотрят, как полицейские несут службу. К Джанет – как ее там – это явно не относилось. Право, трудно о ней думать как о сержанте. А почему, собственно, он вообще о ней думает? Карелла решил, что переборщил с чтением психиатрических отчетов и, кажется, готов уже, да еще как, изучать собственные эго и либидо. Он вздохнул и снова обратился к папке с документами.И тут ему попались слова «решающий прорыв». Лемар употребил их применительно к разговору, который произошел за полтора месяца до того, как Джимми выписали из госпиталя и одновременно уволили из армии. Делая запись такого рода, майор явно не обратил внимания на каламбур. Игра слов: major – майор и major – решающий, главный.

Карелла улыбнулся: интересно, что сказал бы Лемар на шутку Джанет по поводу Главного – Генеральского госпиталя. Так, опять Джанет, но где же она, наконец? В Колумбию, что ли, за кофе отправилась? Карелла отложил «решающий прорыв» в сторону; как только он отгадает тайну рождественских кошмаров Джимми Харриса, надо садиться в машину и возвращаться в город. Так прошло три минуты. В три тридцать пять Карелла вернулся к чтению записи:Лемар. Ну что же, Джимми, давайте еще раз обратимся к этому случаю.Харрис. Зачем? Я уже до смерти устал от болтовни об этом странном сне.Лемар. Да и я тоже.Харрис. Ну так и забудем о нем, док.Лемар. Да нет, не надо забывать. Если мы забудем, то вы не сможете забыть никогда.Харрис. Да пошел он, этот сон.Лемар. Расскажите мне о рождественской елке.Харрис. Вижу рождественскую елку.Лемар. Что за елка?Харрис. Обыкновенная рождественская елка.Лемар. И мать с отцом ее украшают, так?Харрис. Да так, так же.Лемар. А вы с приятелями сидите на полу и смотрите на них?Харрис. Да.Лемар. И сколько вас?Харрис. Со мной пятеро.Лемар. Просто сидите и смотрите.Харрис. Да, сидим на диване.Лемар. А вы только что сказали – на полу.Харрис. Что?Лемар. Вы сказали, что сидите на полу.Харрис. На полу, на диване, какая разница?Лемар. Так все же – на полу или на диване?Харрис. На полу.Лемар. В гостиной.Харрис. М-да.Лемар. В гостиной, я правильно понял?Харрис. Да, да, я ж говорил.Лемар. И сколько вам лет в этом сне?Харрис. Не знаю. Восемнадцать, может быть, девятнадцать. Что-нибудь в этом роде.Лемар. Но ведь отец умер, когда вам было шесть.Харрис. Да.Лемар. А во сне вам почти двадцать, и вы смотрите, как он наряжает елку.Харрис. Но ведь это же сон.Лемар. Вы говорили, на полу был ковер.Харрис. Да, зеленый ковер.Лемар. В гостиной.Харрис. Да.Лемар. Толстый?Харрис. Да.Лемар. Но игрушки, когда упали с елки, все равно разбились.Харрис. Да.Лемар. На ковре.Харрис. Да.Лемар. С шумом.Харрис. Да.Лемар. Что за шум?Харрис. Грохот. Как будто стреляют из рождественских хлопушек. Вот какой это был шум.Лемар. Ага.Харрис. Или барабаны. Такой шум, как от барабанов.Лемар. Ага, такой звук? Звук барабанов?Харрис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75