Трус!
Румянцев вынул изо рта трубку, сплюнул и с желчностью проговорил:
Ч Этот толстобрюхий бегемот выписал себе из Петербурга двенадцать пар
шикарного обмундирования, надеясь в Риге да в Варшаве сражаться с дамами
.
Вот скотина!.. С таким фельдмаршалом не до побед.
Из лесу выводили под руки раненых с забинтованными лбами, окровавленным
и лицами, вытекшими глазами, с руками на перевязи, некоторые, шатаясь, шли
самостоятельно, некоторые со стоном ползли на четвереньках.
Это Ч изувеченные на Эггерсдорфском поле гренадеры, каким-то чудом про
бравшиеся сквозь лес, чрез который трудно пройти даже медведю. Все тянул
ись к полевому лазарету, что расположился в трех больших палатках.
Оттуда доносились вопли и проклятья. Пугачев, косясь на лазарет, спросил
Румянцева:
Ч Прикажете ехать?
Румянцев в ответ махнул рукой, подозвал к себе кого-то из раненых.
Пугачев призадержался сесть в седло, его одолевало мальчишеское любопы
тство.
Ч Где ранен?
Ч На левом фланге, ваше-ство…
Ч Сядь, Ч и Румянцев подкатил пожилому гренадеру свой барабан. Ч Ну чт
о, жарко в бою?
Ч Жарко… А ен все лезет да лезет. Наших много полегло, к лесу подаваться с
тали, а он знай лезет, знай лезет… Распорядок добрый у него, а у нас порядку
ни синь-пороху. Только генерал Лопухин за всех орудует…
Генерал-аншеф В. А. Лопухин, видя, как обессилевшие солдаты его дивизии ша
г за шагом стали отходить назад, то скакал на коне перед отступавшими, то,
бросив раненую лошадь, бежал по рядам войск, чуть не плача, умолял:
Ч Братцы, ребятушки… Стойте, не рушьте фрунта! За честь России!
Братцы, за мной!.. Ч Изнемогший, он сам истекал кровью, перебитая рука болт
алась, в сапоге жмыхала кровь.
Летали, рвались неприятельские бомбы, стегала картечь, пули с визгом выр
ывали обреченных. Мужественные гренадеры и прочие потрепанные неприят
елем полки все еще держались, как непреоборимая стена.
Однако от минуты к минуте русскому фронту становилось тяжелей. Вот уже д
ва часа отстреливались от ретивого врага, но были на исходе порох и свине
ц. Некоторые смельчаки с отчаянием бросались вперед, выхватывали из сумк
и убитого противника порох, патроны и посылали во врага его же пули.
Иные, раненые, окровавленные, прижавшись спиной к дереву, бессильно обор
онялись штыками, били врага прикладами. Иные, в припадке безумия, остерве
нело кидались в толпу неприятеля, мысля поразить их всех, и, растерзанные,
гибли.
Наши ряды сильно поредели, офицеры побиты и поранены, фронт дрогнул, крут
о подался вспять, ближе к лесу. Неприятель, заметив эту ретираду, с удвоенн
ым ожесточением бросился на отступавших.
Завязался дьявольский рукопашный бой.
Того, кто обессилел, кололи, топтали, как падаль, резали, душили.
Русских осталось немного; неприятель подавлял числом и натиском свежих
сил. Изнемогающий генерал Лопухин поощрял своих. Кричал безумным голосо
м:
Ч Вперед! Коли! Коли!..
Вот его схватили и, залитого кровью, волокли по земле в полон. Трое наших г
ренадеров, забыв, что сами погибали, разъяренными волками бросились выру
чать своего генерала и, уже мертвого, растерзанного, перетащили на свою с
торону.
Вся опушка леса оглашалась воплем, стоном, криками убиваемых. Кровь текл
а ручьями. Прижатые к лесу, богатыри-гренадеры все еще продолжали оборон
яться с яростью. Но враг уже врезался в обоз и победоносно бежал дальше, в
самый лагерь. Полное поражение русских было очевидно. Враг торжествовал.


8

И вдруг:
Ч Идут!.. Наши идут… Держись, ребята!!! Ч прозвенел чей-то резкий, как медны
й звук трубы, голос. Это орал что есть силы Пугачев. Он гикнул:
Ч Р-рубай, так и так!.. Рубай!!! Ч выхватил саблю и врезался в ряды противни
ка.
Из лесу вымахнули четыре всадника. Впереди на вороном скакуне Румянцев.
За ним рота за ротой выбегали из гущи непролазного леса солдаты 3-го Грена
дерского и Новгородского полков.
Они быстро Ч бегом, бегом Ч строились в боевой порядок. Пред их фронтом,
гневный, проскакал Румянцев.
Ч Ребята, осмотрись! Ч командовал он. Ч Целься верней! Залп!
С треском ударило несколько тысяч еще холодных, не закопченных порохом р
ужей.
Ч Залп!!!
И вновь убийственный залп.
Ч Довольно, Ч приказал Румянцев. Его сабля сверкнула на солнце. Ч Ребя
та, в штыки!!!
И с оглушающим ревом «ура, ура!» несколько тысяч бодрых солдат ринулись в
бой. За ними, забыв усталость, бросились измученные гренадерские полки, М
осковский, Рязанский, и остатки дивизии Лопухина.
Крепкий фронт неприятеля на протяжении двух верст был опрокинут.
Пруссаки пробовали сопротивляться, стреляли, оборонялись штыками, но ру
сские, не останавливаясь, стремительно перли вперед, сметая все на своем
пути.
Враг побежал.
Ч Валяй, валяй, валяй! С нами бог! Ч носился на грузном коне в тылу наших в
ойск грузный Апраксин. Его так растрясло, он так был взволнован и нервно р
аздавлен событиями, что больше не в силах держаться в седле. С адъютантом
и взводом гусаров он отъехал в самое безопасное место, повалился в холод
ок и, раскинув руки и ноги, пыхтел, как морж на льдине.
Сражением руководили теперь генералы Румянцев и Фермор. Пушки неприяте
ля, хотя и не особенно метко, все же тревожили наших. Но с правого фланга уж
е спешили на быстроногих конях чугуевцы Ч в атаку на батареи врага.
С левого фланга скакали донцы, за ними Ч полтысячи полуголых калмыков: о
ни спустили по пояс красные суконные бешметы и, ощетинив пики, с визгом мч
ались колоть и топтать утекавших пруссаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37