.. О-о, барабанщик-мученик… Впереди, впереди.
Трах-тара-рах, трах-тара-рах… Ч Суворов наскоро перекрестился, повесил
голову, с минуту глядел в землю, от его прямого с небольшой горбинкой носа
шли, огибая углы рта, глубокие охватистые складки. Искусно управляя ими, С
уворов мог придать своему подвижному лицу то грустное, то суровое, то рад
остное выражение. Вот он вскинул голову и подмигнул барабанщику:
Ч Иваныч! Суворову, Суворову поднеси. И всем…
Все поднялись с чарками, дружно прокричали:
Ч Будь здоров, отец наш!
Ч Пейте, детки. А врага бить будем. Штыком, штыком! Влево коли, вправо коли!
Пуля дура, штык молодец. А казацкая саблюка тоже Ч ого-го… Жжих Ч и нет ба
шки! Пугачев, песни можешь?
Ч Завсегда могу. Я голосист.
Ч Стой! Дай я сперва. Старуха у меня там, в Кончанском, в селе моем. Нянька. О
х, мастерица, ох, затейница. Не поет, а вопит. Аж слеза берет.
Суворов быстро крутнул головой, сорвал с жердины висевшую над его плечом
просохшую портянку барабанщика. Тот с испугом закричал:
Ч Ваше высокоблагородие!.. Не трогте! Вот рушничок почище…
Ч Помилуй бог, Иваныч, не шуми, Ч погрозил Суворов пальцем, взял ручник, ж
иво подвязался им по-бабьи, как платком, весь сморщился, выпятил подбород
ок, стал похож на старушонку.
Пугачев и солдаты не могли стерпеть, улыбнулись. Суворов сугорбился, под
шибился рукой и, пришамкивая, запел-завопил старушечьим голосом:

Головами мосты мощены,
Из кровей реки пропущены,
Ох-ти, да ох-ти, да ох-ти мне.

Ч Это про войну, братцы, про кроволитье, Ч сказал Суворов натуральным г
олосом и резко разогнулся. Ч Ой, и добры же слова в песне, ребята. Все крича
т Ч Гомер, Гомер! А вот он Ч Гомер, старухи деревенские. Не слова, а жемчуг,
бриллиантовые бусинки. Берегите, братцы, старину!
Он опять сугорбился, сморщился, снова завопил:

Круг сердечушка с ружья паля
т,
По бокам пуля пролятыват,
Мати дома убивается,
Сынок милый не вертается…

Он вопил протяжно и столь выразительно, с такой неподдельной жалостью к
жертвам войны, что солдаты начали пофыркивать носами, Иваныч смахнул сле
зу, и плохо бритые губы его задергались.
Быстро стемнело. Стали бить вдали вечернюю зорю. Суворов вскочил, сорвал
с головы ручник, припустился к своей палатке, крикнул на бегу:
Ч Соломки, соломки подбросьте! Спать к вам…

Глава 5.
Берлин взят.


1

Наступила весна 1760 года. Вновь началось великое передвижение войск.
После разгрома прусской армии под Кунерсдорфом предприимчивый Фридрих
сумел, правда Ч с большими усилиями, набрать новые войска. Вся Пруссия, и
знуренная непосильными налогами, изнывала от войны. В народе подымался р
опот.
Со всех сторон прусские области были окружены врагами Фридриха.
Граф Салтыков тоже двинул на Фридриха сильную армию, зимовавшую в Польше
.
Русские войска пока что стояли вблизи реки Одер в бездействии.
Осторожный Салтыков берег свою армию и не хотел одними своими силами вст
упать в бой с Фридрихом. Его возмущало, что австрийский генерал Лаудон вс
е время идет по пятам прусской армии и не решается атаковать ее.
Салтыков сетовал австрийскому главнокомандующему фельдмаршалу Дауну:
«Если вы не воспрепятствовали королю перейти Эльбу, Шпрее и Бобер, то нич
то не помешает ему перейти и Одер, соединиться с принцем Генрихом и обруш
иться на меня всею силою. Но я прямо говорю: как только король перейдет Оде
р, я в тот же час иду обратно в Польшу, ибо здесь ни солдатам, ни коням еды не
т».
После этого Даун решил дать бой Фридриху, но в двухчасовом сражении был р
азбит и бежал. Несмотря на столь быструю победу, Фридрих все же очутился в
тяжелом положении: у него были пусты фуры и казна. Он повернул к Бреславлю
, материальной своей базе. Салтыков не сумел воспользоваться замешатель
ством Фридриха и без видимой причины стал отводить армию назад.
А время шло, наступила осень. Салтыков захворал «гипохондрией», с разреш
ения Петербурга подал в отставку, передав командование армией графу Фер
мору.
Между тем оправившийся Фридрих стал теснить австрийцев, он пытался отре
зать их от хлебной Богемии, окружить и уничтожить.
Чтоб отвлечь внимание Фридриха от австрийской армии, Фермор приказал гр
афу Захару Григорьевичу Чернышеву открыть поход к Берлину.
Двадцать тысяч русских войск, подкрепленных пятнадцатью тысячами авст
рийцев, двинулись к столице Пруссии.
Генерал-майор Тотлебен, ссылаясь на свое отличное знание слабых сторон
в защите столицы Фридриха, выпросил в ставке Чернышева три тысячи драгун
ов с гренадерами и через несколько быстрых переходов был уже под Берлино
м. Австрийцы, под командой Ласси, остались далеко позади. 23 сентября (ст. ст.)
Тотлебен занял три дороги к Галльским, Бранденбургским и Котбусским гор
одским воротам, а вскоре отправил в город парламентера-офицера с требов
анием сдачи столицы.
Фридрих не предвидел возможности столь молниеносного налета на Берлин
и никаких мер к его защите своевременно не принял. У берлинского коменда
нта Рохова имелось лишь тысячи полторы солдат.
Был ясный осенний день. Узнав о наступлении русских, весь город всполоши
лся. «Казаки, казаки!» Ч кричали жители, напуганные газетными измышлени
ями о лютых зверствах русского казачества. Любопытные бежали к воротам,
залезали на крыши домов, на колокольни, откуда видны были окраины Берлин
а. В старинном костеле св. Марии ударили в набат, на пожарных каланчах выбр
осили тревожные знаки. По улицам, вздымая пыль, скакали взад-вперед рейта
ры , что-то кричали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37