Ну что ж, господа, назначайте вместо меня Фермор
а, он генерал боевой. Сменяйте, сменяйте меня… ежели дана вам на то власть.
А ежели этой власти за вами нет, то… по-ве-леваю!.. Ч Апраксин сбросил с кол
ен мопса и встал. Весь генералитет точно так же поднялся. Ч Повелеваю: за
втра чем свет по вестовой моей пушке выступать в поход. А вам, Петр Иванови
ч, Ч выпучив глаза, обратился он к злословному Панину, Ч зная вас за отва
жного воина, я предоставляю случай особо отличиться. Для сего определяю
вас в самое жаркое дело.
«Ах ты, старый кабан», Ч подумал Панин и Ч вслух:
Ч Я ж а р ы не боюсь, ваше сиятельство. Но не терплю тех, кто тщится нагнать
на меня холоду. Я не труслив, но горд. А пруссаков бояться Ч на войну не ход
ить. Весь к услугам вашего сиятельства!
Генералитет отпущен.
Апраксин устал. Ленивый и нерасторопный, он не подумал о разработкее дис
позиции войск на завтрашний день, он только успел набросать коротенький
приказ по армии и прилег часок-другой всхрапнуть. А там видно будет, ночь-
то длинна.
Выходя из палатки, Панин шепнул Румянцеву:
Ч Не смею утверждать категорически, но мнится мне, что этот безмозглый б
аран не побрезгует положить в карман от прусского командования кое-како
й куртаж.
Ч О да, Ч живо согласился Румянцев. Ч Его медлительность припахивает
изменой.
Ч Во всяком случае, она равносильна измене, Ч подхватил Панин.
По армии объявлен приказ: всех солдат снабдить на трое суток провизией, в
ывести «перед фрунт», всем ночевать «в ружье».
Каким-то случаем прусское командование сведало о предстоящем наступле
нии русских. И пока граф Апраксин спал себе и почивал спокойно, проворный
враг плел хитроумные сети, чтобы погубить нас.

6

Пред утром 19 августа густой туман рассеялся. Лошади, опустив головы, дрема
ли. На траве, на палатках и всюду лежала роса.
Ударила вестовая пушка, лагерь пришел в движение. Вместо обычной зори ст
али бить генеральный марш. Значит, готовься к походу. Вскоре прозвучал си
гнал: «На воза!», и войска тотчас стали снимать все палатки, мазать колеса
дегтем, впрягать в повозки лошадей, грузить имущество. Фурлейты спрашива
ли: «Брать ли рогатки?» Приказ: «Брать, брать». (Деревянных рогаток Ч тыся
чи, целый лес. Они большая обуза. Их возят в особых телегах за каждым полко
м для прикрытия фронта от неприятельской конницы.) Через двадцать минут
обозы тронулись в путь. Было еще темно.
Равнина Ч где лагерь Ч как дно муравейника. Все копошилось, серело, алел
о, чернело, двигалось взад и вперед, вправо и влево. Люди сползались в живы
е кучки, эти кучки росли, то вытягиваясь в линию, то сжимаясь в квадрат. Куч
ек все больше и больше. Вот они ощетинились сталью. По всем направлениям з
асновали всадники. С тысячи мест сизыми киверами потянулись к небу дымки
догорающих костров.
Емельян Пугачев кой-как, вразвалку, сидит в седле вблизи палатки атамана
Денисова. Конь под ним высокий, белый. Емельян привел его из ночной развед
ки: смахнул башку прусскому драгуну-барину, а коня его увел.
Коню этому сегодня хватит работки: Пугачев за свою особую расторопность
назначен был вчера ординарцем полковника-атамана Денисова.
Донцы еще прохлаждаются, наскоро пьют кипяток с солью и хлебом.
Грузный, заспанный Денисов выходит из палатки, вестовой подает ему умыва
ться. За рекой, по далекому горизонту медленно растекалась заря. В лесу ку
ковала ранняя кукушка.
В противоположной стороне, почти за две версты от Пугачева, там, где темны
й выход в Эггерсдорфское поле, Ч сплошное огромное месиво, оттуда донос
ились невообразимый шум, треск, скрип, выкрики. Денисов, вытираясь рушник
ом, спросил Пугачева:
Ч Что там такое?
Ч А это, надо полагать, обозы сбились в кучу… Порядку нет, ваше высокород
ие.
Ч А ну, слетай!
Пугачев гикнул и умчался.
У выхода в поле действительно творилось нечто ужасное. Впереди тесной де
филеи, чрез которую тянулись бесчисленные обозы, растекалась ручьевина
по заболоченной местности. Непролазным киселем густела грязища. Передн
ие повозки завязли, задние стали напирать на них, обгонять их и Ч по грудь
коням Ч увязали сами, на них надвигались задние. Тут же, вперемешку с пов
озками, шли побатальонно воинские части.
В конце концов лавина в не одну тысячу повозок закупорила весь проход Ч
пушкой не пробьешь. Здесь все перемешалось: артиллерия с ящиками и снаря
дами, солдатские обозы, генеральские экипажи, многие сотни телег с рогат
ками, офицерские повозки.
А сзади на это месиво из лошадей, солдат, повозок напирали двинувшиеся по
лки. Всюду крики: «Дорогу, дорогу!» Ч но дороги не было.
И в момент такой бестолковщины, в момент отчаянных, но безуспешных попыт
ок освободить проход, по войску и обозам покатилась сначала тихая молва:
«Пруссаки наступают, они уже близко»; затем разговоры Ч все крепче и кре
пче, вот послышались отдельные панические выкрики: «Неприятель, неприят
ель!» Но путем никто ничего не знал еще.
Тем временем 2-й Московский полк, уже выведенный в Эггерсдорфское поле, вд
руг увидел перед собой грозные шеренги спешившего к нему врага.
Полк стоял как раз у выхода с забитой обозами прогалины и прикрывал дост
уп в лагерь. Командиры и солдаты диву дались: каким манером враг, никем не
замеченный, мог пройти версты четыре полем и почти сесть на шею нашим? А гд
е ж была разведка? И о чем думало главное командование?
Небольшая колонна артиллерии, находящаяся при Московском полку, тотчас
открыла по неприятелю огонь.
Этот близкий гром пушек произвел в обозной толпе смятение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37