Между тем королевские курьеры, посланные Фридрихом в пять часов дня с ве
стью о полном разгроме русской армии, прискакали в Берлин того же числа п
оздно вечером.
Столица еще не ложилась спать. Наслаждаясь теплой ночью, молодежь наполн
яла сады, скверы, площади. В кофейнях, трактирах, гастхаузах шумел народ. И
вот одна, другая и третья пушка прогрохотали в неурочный час над Берлино
м.
Жители всполошились, выглядывали из окон, выбегали на улицу, взволнованн
о восклицали:
Ч Беда! Уж не враг ли подступает к стенам…
Толстый Фриц, сотрудник городской газеты, сбросив одеяло, соскочил с кро
вати, высунув в окно голову в белом колпаке, проквакал:
Ч Эй, что случилось?
По улицам бежали толпы горожан, разъезжали рейтар-герольды с факелами, н
а перекрестках они трубили в трубы, зычно возвещали:
Ч Великий наш король Фридрих одержал полную победу при Франкфурте, у де
ревни Кунерсдорф! Вся русская армия уничтожена. Жалкие ее остатки взяты
в плен. Тысячи разбойников казаков с веревками на шее будут завтра приве
дены сюда. Готовьте им встречу!
Толпа воинственно, радостно заорала:
Ч Победа, победа!.. Конец войне!..
Толстый Фриц накинул халат и побежал, кряхтя, вверх по лестнице, где жили е
го товарищи по газете, художники братья Шульц, забарабанил в дощатую нек
рашеную дверь:
Ч Эй, черти! Дрыхнете, что ли? Победа!.. В редакцию, ребята…
В редакции одной из пяти берлинских газет, помещавшейся в подвале ратуши
, уже стряпались листовки, кропалась газета с грязными, барабанного стил
я, статейками, жестоко оскорбляющими русскую армию, императрицу Елизаве
ту и всю Россию. Карикатуристы изображали казаков лохматыми страшными м
ужиками с чудовищно зверскими лицами, лошадиными зубами в оскаленных рт
ах, а графа Салтыкова Ч в виде жирной свиньи, которую ведет на цепочке бра
вый прусский гренадер.
В пивнушках, в кабачках было необычайно оживленно. Веселились горожане и
на улицах. Невзирая на поздний час, кой-где зажгли иллюминацию, всюду бро
дили веселые толпы с бумажными разноцветными фонариками, пели песни, при
плясывали, целовались, воинственно кричали:
Ч Да здравствует великий, непобедимый Фридрих!

6

А несчастный Фридрих спасался тем временем в разгромленной деревушке Э
тшер. Он лежал на скамье в какой-то разбитой, без дверей и без окон, хибарке
. В головах седло, вместо пуховика Ч пук соломы, король по самый подбородо
к укрыт красной, простреленной в трех местах епанчой.
Лунный свет падал на его лицо. Лица, впрочем, не было: были огромные воспал
енные глаза и длинный нос. В стороне два адъютанта и один гренадер на кара
уле у входа. А за избой Ч руины, пустыни, безмолвие.
Ч Русские, русские… проклятые русские… Ч скрежеща зубами, бормочет Фр
идрих, он хочет закрыть глаза и не может. Ч Яду мне. Неужели у вас не найдет
ся яду? Ч Он впадает в забытье, в его мозгу кошмары, он бредит:
Ч Шляпу, шляпу… Где шляпа?
Адъютант шепчет товарищу:
Ч Надо бы его величеству кровь пустить. Но нет доктора.
Ч Кровь пущена всей королевской армии, Ч с печальной иронией, шепотом о
твечает другой адъютант, вынимает платок и сморкается.
Вдруг Фридрих вскочил:
Ч Огня!
Вздрагивая всем телом и ожесточенно вскидывая рыжие брови, он при скудно
м огарке пишет в Берлин письмо брату Генриху, затем Ч прусским министра
м. Рука с пером прыгает.
«Наши потери, Ч писал он брату, Ч очень значительны: из армии в сорок вос
емь тысяч человек у меня вряд ли осталось три тысячи. Все бежит, и у меня не
т больше власти над войском. В Берлине хорошо сделают, если подумают о сво
ей безопасности. Жестокое несчастье, я его не переживу.
Последствия битвы будут хуже, чем сама битва: у меня больше нет никаких ср
едств, и, скажу без утайки, я считаю все потерянным. Я не переживу погибели
моего отечества. Прощай навсегда».
Глаза Фридриха помутнели, он застонал, бросил перо, схватился за голову.

Ч Проклятые московиты, варвары! Русского мало убить, его надо еще и
мертвого-топовалить.

7

На рассвете стали копать могилы. Русских убитых зарыто две тысячи шестьс
от, прусских Ч семь тысяч триста.
На рассвете же вернулись из лесов к своим родным очагам мирные жители. От
обширной деревни Кунерсдорф остались дымящиеся развалины.
Цветущие сады и огороды были расхищены, земля взрыта бомбами, ядрами.
Жители бросились на поля. Но там поспевшая пшеница была потоптана, смеша
на с грязью. Все погибло, все уничтожено в битве, длившейся с полудня до ве
чера. Война в один день превратила жителей в нищих.
На тряских фургонах, по разбитым дорогам раненых увозили в лазареты.
Там без усыпления, без наркоза будут им отпиливать поврежденные руки и н
оги, будут извлекать из воспалившихся ран пули и куски чугуна. Чтоб оглуш
ить сознание, им дадут по стакану водки. Многие в муках умрут.
Вскоре Салтыков сделал смотр русской армии. У солдат та же бравая, железн
ая сила, бодрость во взоре.
Салтыков доносил в Петербург:

«Ревность, храбрость и мужес
тво всего генералитета и неустрашимого воинства, особливо послушание о
ного, довольно описать не могу, одним словом Ч похвальный и беспримерны
й поступок солдатства привел в удивление всех чужестранных волонтеров
».

Русское командование получило щедрые награды: Салтыков произведен в фе
льдмаршалы, а Мария-Терезия прислала ему драгоценный перстень, осыпанну
ю бриллиантами табакерку и пять тысяч червонцев. Остальные военачальни
ки получили от Петербурга чины, ордена, земли с крестьянами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37