– Да нет, некоторые нуждаются, – не соглашалась Софья.
– Согласен, но мой друг хочет общения с кем-нибудь, кто принадлежит к совершенно другому миру, нежели тот, в котором живет он сам. Что вы на это скажете?
– Нет, – в сомнении покачала головой Софья.
– Почему вы отказываетесь?
– Я не верю вам. Все, что пытаетесь вы мне втолковать – ложь. Такие дела невинными не могут быть, а я певица, а не шлюха.
Педро снова пожал плечами.
– Ну, как знаете. Жаль, конечно, он ведь ждет вас, чтобы поговорить. Хотите на него посмотреть? Вон, посмотрите туда…
Побороть любопытство было выше ее сил. Софья взглянула туда, куда показал Педро. Лишь один мужчина отличался одеждой от махо. Это был благородный человек, одетый в коричневый сюртук поверх кремового жилета и панталон. Мужчина был уже в годах, о чем говорили его седые волосы. Он пристально смотрел на нее.
– Это он? – требовательно спросила она.
– Да. Давайте выйдем отсюда. Он пойдет за нами. Мы с ним заранее обо всем договорились. Вы поговорите с ним и это все. Потом решите, надо ли это вам или нет. Но, Цыганочка, у вас есть все шансы выиграть все, не проиграв ничего.
Она больше никогда не возвращалась в мастерскую Гойи для того, чтобы завершить портрет. Она просто забыла об этом, ибо все изменилось в ее жизни тогда, когда Педро представил ее Хавьеру.
Софья переехала в дом у Пуэрто дель Толедо – Толедских ворот – в первую неделю мая 1801 года. И Хавьер и Педро называли его маленьким домиком. Софье же он казался дворцом. Патио был окружен пятью комнатами, в его центре росло дерево мимоза. В тот день, когда в домике появилась Софья, она зацвела. Аромат, исходивший от ее пушистых цветов, ощущался везде.
– Ну как, подходит? – спросил Хавьер.
– Это просто великолепно, – развела от восторга Софья руки. – И ты прекрасен, Хавьер. – Она еще все не могла взять в толк, что заставляло этого мужчину так желать ее присутствия здесь? Почему он так многим одаривал ее, в общем-то, ни за что? Но Софья предпочитала не давать волю подобным рассуждениям и принималась благодарить судьбу за ниспосланную на нее удачу. Может быть, именно это имела в виду Фанта, когда говорила, что карты предсказывают Софье чудесное будущее.
– Я думаю лишь о том, чтобы тебе здесь было хорошо и спокойно. Я ведь не смогу здесь бывать часто. – Хавьер повторил эту фразу в десятый раз.
– Я обещаю тебе, что не буду здесь скучать и что мне будет хорошо и спокойно. Я чувствую себя в этом доме принцессой.
– Надеюсь, что все так и будет. Софья, ты приводишь меня в восторг. У меня нет никаких желаний, кроме одного, чтобы ты была счастлива. А теперь, давай усядемся здесь и поговорим о той книге, которую я тебе дал неделю назад.
– Она мне понравилась. Особенно полюбился мне сам Дон-Кихот, но и все остальное в книге интересно.
– Людей, которых описывает писатель, называют «персонажи», – начал мягко и осторожно просвещать Софью дон Хавьер. – А тебе не кажется, что некоторые из персонажей поступали очень жестоко, издеваясь над Дон-Кихотом?
Софья надула губы и на секунду задумалась.
– Мне это в голову не пришло, – призналась она. – А знаешь, ты прав…
С час они обсуждали роман, потом Софья пела для него. Очень пришлось ему по душе мягкое звучание солеи. Фламенко для Хавьера она не пела ни разу.
– Приятно, – бормотал он после того, как замерли последние звуки. – Чудесно.
В дверь постучали, Софья подняла глаза.
– Войдите, – сказал Хавьер и повернулся к Софье. – Не пугайся, это всего лишь горничная.
Горничная! Ей и во сне не могло присниться, что когда-нибудь у нее появится горничная.
– Дорогая, это Хуана. Она будет заботиться о тебе. Софья увидела женщину с довольно неприятным выражением лица. Она мало походила на горничную, скорее на дуэнью. Этакая пожилая надсмотрщица. Очевидно, в ее обязанности входило сообщать Хавьеру, что Софья делала в его отсутствие, решила Цыганочка.
– Но мне не нужна горничная, – попыталась высказать свое мнение Софья.
– Нет, нужна, – настаивал дон Хавьер. – Хуана прожила у меня многие годы. Она превосходная повариха. Когда она тебе что-нибудь приготовит, то ты пальчики оближешь.
Софья повернулась к горничной.
– Ты можешь приготовить жаркое из ежей?
Женщина побледнела.
– Я такую дрянь не умею готовить.
– Нет, я думаю, мне не нужна горничная. Я – цыганка и жизнь моя цыганская. Ведь ты знал это, когда познакомился со мной, – обратилась Софья к Хавьеру.
– Мне нравится твоя цыганская жизнь, моя синеглазая цыганка, – улыбаясь сказал Хавьер. – Но если ты собираешься здесь остаться, то в этом доме останется и Хуана. Ну, так выбирай.
Софья обвела взором помещение и вспомнила свое убогое жилище позади конюшен, которое до недавнего времени служило ей единственным убежищем от дождя, ветра и холода и стоило пять реалов в неделю.
«Я научу тебя готовить жаркое из ежей», – пообещала она Хуане про себя.
Горничной так и не выпало счастье освоить приготовление цыганских деликатесов, но вот Софью она кое-чему научила.
– Я приготовила вам ванну, сеньорита, – сообщила Хуана девушке в первый вечер без Хавьера.
– Что ты сказала? – вытаращила глаза Софья.
– Ваша ванна, сеньорита. Она готова, в кухне, у огня.
Софья последовала за ней в кухню скорее из чистого любопытства, нежели от желания принять ванну. Знать бы хоть что это такое… На полу кухни стоял большущий овальный медный таз, придвинутый довольно близко к плите, где горел уголь. От воды поднимался пар.
– А что ты туда налила? – поинтересовалась она.
– Горячей воды, донья Софья. И добавила трав для аромата.
Никто еще не называл Софью «донья», ни один человек, включая и Хавьера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148