– Я отец Рафаэля. – Тихо, без излишнего нажима, но твердо сказал Роберт. – Ведь это так, Софья?
Слишком много ей пришлось бороться с собой и ее до изнеможения измучила опасность, нависшая над Рафаэлем. Софья не могла смотреть в глаза Роберта, голос стал у нее едва слышным.
– Да, но… Но это ничего не меняет.
– Это все меняет, – мягко сказал Роберт.
Софья хотела что-то сказать, но Хоселито опередил ее.
– Да, он прав. Это кое-что меняет. Право мужчины защищать своего сына – высший закон рома. Правда, вы не цыган, сеньор, но может быть… Я это один решить не могу, нужно собрать совет. Обождите меня здесь. – Он повернулся и ушел.
– Как ты об этом догадался, – только и могла спросить его Софья.
– Все эти бесконечные часы, пока я скакал сюда, я ни о чем больше не мог думать, как только о Рафаэле. И потому, что видя его, я всегда испытывал странное чувство. Я люблю его Софья. И понял это, когда начал прислушиваться к своим инстинктам, а они говорили мне, что он мой. Зачем ты мне говорила неправду?
Она покачала головой.
– Я не могу говорить об этом здесь сейчас.
Он кивнул и не стал мучить ее расспросами. Минуты шли.
– Куда этот чертов Хоселито подевался? Как провалился. Почему это длится все так чертовски долго?
– Он держит совет с мужчинами табора. А нам ничего не остается, как сидеть и ждать.
– Тебе должно быть известно логово этого ублюдка. Ты же была за ним замужем.
– Подожди, – сказала она. – Они скоро закончат. У нас больше появится шансов, если они… – Ее слова прервало появление Хоселито в сопровождении двух цыган.
– Пойдемте, – обратился вожак к Роберту.
Софья хотела последовать за ними.
– Нет, – сказал Хоселито ей. – Тебе с нами нельзя. Это мужское дело. Лишь отец наделен таким правом, но не ты.
Она отступила и мужчины отправились в пещеру без нее.
Никаких признаков пребывания Пако в пещере не было. Навстречу им поднялся мужчина по имени Чичи, который теперь был выбран предводителем табора, изгнавшего Пако.
– Добро пожаловать, Хоселито.
Но в его глазах сквозило беспокойство и недоумение. Они не были друзьями и к тому же Хоселито был не один. Из-за его спины выглядывали трое мужчин, настроенных далеко не благодушно. Чичи внимательно осмотрел их. На одном из них, Роберте, его взгляд задержался дольше; чем на остальных.
– Вы привели ко мне в пещеру чужака – это против законов рома. Почему вы это сделали?
– Потому, что здесь находится тот, кто нарушил этот закон. Один из твоих похитил сына этого человека.
Чичи оглянулся на мужчин своего табора. Ни у кого из них в глазах чувства вины не было.
– Никто из рома, такого не сделает. Конечно, если ребенок случайно попадет в руки кого-нибудь из наших… – Он снова посмотрел на своих собратьев по табору. Ответа по-прежнему не было. Чичи повернулся к Хоселито. – Ты не прав и оскорбляешь мою пещеру.
– Я прав, но преступника среди этих людей нет.
– Кто же это тогда? Мы все здесь, – цыган замолчал. – А… вот оно что, – осенило его. – Понимаю. – Он кивнул в сторону самого темного угла пещеры.
Все повернулись и посмотрели туда, куда показал Чичи. В пещере стояла темень и никто ничего не увидел. Один из людей Хоселито взял со стола свечу и осветил ею этот угол. Пако сидел, съежившись, как хищник. С тех пор, как его объявили вне закона, он сильно похудел, его одежда превратилась в лохмотья. Бегающий взгляд искал пути отступления, но его не было – Хоселито вместе со своими людьми перекрыли единственный выход из пещеры.
Хоселито повернулся к Чичи.
– Это собачье отродье перестало существовать для всех цыган. Чичи, давай уйдем и оставим его с чужаком один на один. Пусть спорят себе.
Понимая, что такое решение было единственно разумным, Чичи все же колебался. Неслыханное дело – покинуть свою пещеру ради чужака! Допустить в нее чужой дух! Но она уже так или иначе была осквернена и без ритуалов и заклинаний не обойтись. В конце концов, предводитель кивнул и вышел из пещеры вместе со своими людьми и цыганами Хоселито.
– Нечего нам обсуждать. Я тебе ничего не скажу, чужак. Убери свою пушку, меня она не испугает. Убьешь меня, так ни в жизнь не узнаешь, где мальчишка. Хотя ты и так не узнаешь, – он тихо смеялся. – Я тебе никогда не скажу, где он! Он в надежном месте и день ото дня становится слабее. Ему все больше и больше хочется пить. Я хожу туда, посматриваю, как дела. С недельку, думаю, он протянет, а потом ему крышка.
Роберт продолжал смотреть на него. Ему показалось, что именно так выглядела бы злоба, достанься ей человеческий облик. Затем он убрал пистолет за пояс и достал из кармана сюртука нож. – Я думаю, ты мне все скажешь как на духу, цыган. Это дело времени, и только.
Оба табора, Чичи и Хоселито, в полном составе ждали на лужайке перед пещерой. Наконец из нее вышел Роберт. С Пако он общался минут сорок. Цыгане слышали крики, но выстрелов не было. Оба пистолета чужака торчали у него за поясом. Он не выказывал ни малейших признаков какого-либо волнения. Его темный плащ и перед рубашки были в крови.
– Он жив? – спросил кто-то.
Роберт молча покачал головой. Чичи отступил назад, остальные не пошевелились. Роберт отыскал глазами в толпе Софью. Она стояла поодаль, одна. Глаза ее были закрыты, она как будто молилась про себя.
– Софья, – с нежностью в голосе сказал он. – Я знаю, где Рафаэль. Мы можем пойти и забрать его.
У нее вырвался сдавленный крик и она облегченно перевела дыхание. Она видела кровь на Роберте, но сейчас, кроме Рафаэля, она ни о чем не могла ни думать, ни спрашивать.
– С ним все в порядке? Где он?
– Этот ублюдок клялся и божился, что мальчик жив и здоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148