Там я знаю небольшую гостиницу, она очень мила.
– Хорошо, – согласилась Софья, – давайте поедем туда.
Гостиница оставляла действительно приятное впечатление, небольшая, без претензий на дурную роскошь, она весьма оригинально прилепилась к берегу речки.
– Здесь красиво, Роберт, – отметила Софья.
– Вам когда-нибудь приходилось тут петь?
– С Пако? Нет, не думаю.
Роберт отправился отдать распоряжения лакеям и посмотреть лошадей. Софья подошла к хозяину.
– Две комнаты, пожалуйста, одну для сеньора и одну для меня.
В глазах хозяина отражалось презрение. Настоящая госпожа не может пускаться в путешествие с мужчиной, который ей ни муж, ни брат. Софья не опустила своих глаз и прямо смотрела на него, словно ожидая его реакции.
– Да, сеньорита, – и это были его единственные слова.
Ее комната находилась в мансарде, о чем свидетельствовали покатые стены. В ней имелся балкон, с которого отлично виделась речка. Пологие холмы опоясывали Кармону, а на них расположились беленькие, словно вымытые, домики. Софья пробыла на балконе до ночи и затем легла в постель. Она лежала и думала о том, как много мужчин и женщин, которые сейчас легли в своих домах в кровати и стали заниматься любовью. Комната Роберта находилась напротив Софьиной. За шторами у него еще горел свет. Она представила его, сидящего в постели и что-нибудь читающего. Интересно, а какая на нем рубашка? Шелковая или полотняная? А, может, он спит обнаженным? Ведь выяснить это сейчас ничего не стоило. Надо лишь незаметно проскочить по коридору и легонько постучать в его дверь. Он, несомненно, обрадуется ей. Что же ты со мной делаешь, англичанин? А что я позволяю тебе? За окном заунывно ухала сова.
Она не стала завтракать с ним вместе, а попросила принести жареный хлеб и кофе себе в постель. После завтрака Софья распорядилась приготовить ей ванну. Горничная пыталась было капризничать, дескать, с такими постояльцами хлопот не оберешься, еще никто до них ванны не требовал, но Софья настояла и ванну приготовили. Когда пришло время собираться в дорогу, она достала из дорожного сундука синее платье с голубой накидкой. Софья хорошо знала, что оно прекрасно сочетается с цветом ее глаз и очень ей идет. Когда она спускалась вниз, карета ее уже дожидалась.
– Доброе утро, Софья! Вы хорошо спали?
– Хорошо, Роберт, надеюсь, вы тоже? – его взгляд поддразнивал ее, будто он догадывался о ее ночных бдениях.
– А вот ко мне сон не шел, – признался он.
– О чем же вы думали? – спросила она, естественно ответ предполагая.
– О вас.
Поправляя шарф, повязанный вокруг своих пышных волос и укладывая его красивыми складками на груди, Софья заметила, что он следил за ее руками.
– Вы сегодня очень красивы, Софья, и я понять не могу, что вам больше к лицу – андалузское платье или мадриленьо.
– И то и другое. Все зависит от времени и места.
– Все в жизни должно иметь свое место и б свое время, – сказал он. – Я согласен с вами.
– Ваша бессонная ночь сделала из вас философа.
Он рассмеялся и помог ей сесть в карету. Прикосновение его руки к ней подействовало на Софью, как ожог.
Роберт сел напротив нее.
– Я знаю одну женщину, вообразившую себе, что она есть олицетворение духовной свободы, – сказал он, – и большинство знающих ее людей считают также. А вот если ее сравнить с вами, то она – олицетворение комплексов и условностей.
– Условности никогда не шли мне на пользу. Я научилась обходиться без них… – ответила ему она.
Уже час, как они молчали. Запасы незначительных тем для болтовни иссякли. Теперь нужно либо молчать, либо говорить о чем-то серьезном, размышляла Софья. Я бы выбрала молчание, потому что не знаю, какими должны быть серьезные вещи. Да нет, все не так. Знаю, но они меня приводят в ужас. Ведь это так много, целых два года. Два года я училась бесчувствию и приучала себя к нему. А теперь еще и это.
Софья не могла смотреть на Роберта из боязни потерять самообладание. Вместо этого она предпочла глазеть на дорогу, окружающую их местность, придорожные кусты… Позже, когда солнце достигло зенита, он решил ее удивить.
– Софья, у меня для вас заготовлен сюрприз. Сегодня мы будем обедать в одном, очень своеобразном месте.
– В какой-нибудь из ваших «милых» гостиниц или на «шикарном» постоялом дворе? – в ее голосе звучала ирония.
– Нет. Мы сейчас едем по земле, принадлежащей Мендоза, Софья. И довольно уже давно. Это фамильное имение, оно было даровано нам Фердинандом III, как утверждают, за то, что Мендоза помогли ему разбить мавров и овладеть Кордовой.
– Мендоза составили большую часть испанской истории, если я не ошибаюсь, – произнесла в задумчивости Софья.
– Если верить всему тому, что мне довелось слышать, то возможно и всю. Должен признать, что моим предкам ничего не стоило перейти из одного лагеря в другой. – В глазах Роберта блеснула какая-то хитринка, когда он об этом сообщал Софье.
Может быть, он думал о том, как поддерживал французов и испанцев, выступавших против лорда Нельсона и англичан? – пришла Софье в голову мысль. Если это было так, то значит, он проиграл, и это сейчас ему не давало покоя.
– Нам всем рано или поздно приходится делать свой выбор, – мягко, словно успокаивая его, вымолвила она. – Иногда, правда, оказывается, что выбор сделан не тот. Ну и что? Значит не судьба. А ваш предок был славно вознагражден. Очень красивые места, Роберт, просто чудесные.
В большинстве своем – это фермы, деревеньки, где живут крестьяне, лачуги, хибары. Но есть один дом, который можно назвать даже комфортабельным, хотя далеко не импозантным. Говорят, что построил один из Мендоза еще в четырнадцатом веке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148