Такая работа.
- Что вас удивляет? - спросил Гримсон, быстро переключившись на мою
картинку, он вообще имел отменную реакцию, я успел это заметить,
наблюдая за его работой.
- В материалах проекта значится только пять скважин, - решил я играть
в-открытую.
- В материалах проекта вообще многое отсутствует, - ответил он почти
равнодушным тоном и снова переключился на свою работу.
- Например?
Некоторое время он не отвечал. То ли работа не позволяла отвлекаться,
то ли обдумывал, что мне ответить. Я не смотрел больше на свою
картинку - повернулся в кресле и следил за выражением его лица.
Типичное негритянское лицо, с широкими губами и слегка приплюснутым
носом, оно мало что говорило о его возрасте, и лишь легкая седина в
коротко остриженных волосах говорила, что ему уже за сотню. И он
хорошо владел собой - если мой вопрос не встревожил его, это никак не
отразилось на его лице. Он по-прежнему был сосредоточен, по-прежнему
неотрывно смотрел на картинку перед собой и не показывал ни малейших
признаков того, что мое присутствие хоть в малейшей степени его
тревожит. Но над вопросом моим он думал, потому что примерно через
минуту, завершив какой-то очередной этап работы и задав автоматике
программу действий, резко повернулся ко мне и сказал:
- Например, все мои работы по вариациям плотности. И все, что касается
вариаций в локализации Резервуара - я бы даже сказал перемещений
Резервуара. И все материалы, касающиеся перемещений жидких
составляющих в глубинных слоях. И недавние данные по изотопному
составу грунтовых вод. Достаточно?
- Пока достаточно, - немного подумав, сказал я, - Но вообще я попросил
бы вас составить полный список таких материалов - тех, которые
почему-либо оказались не включенными в документацию проекта.
- Вы просите о невозможном.
- Почему? Вы что, не в состоянии это сделать?
- Нет. Просто я не стану этого делать.
Он снова повернулся к экрану, пальцы его забегали над сенсорной
панелью. Он не станет этого делать. Зачем же тогда вообще было
заводить разговор об отсутствующих материалах? Только затем, чтобы я
спрашивал дальше, чтобы я вынудил его рассказать о чем-то таком, о чем
ему не терпится рассказать мне. Ну а если я не стану спрашивать?
Но я все-таки спросил:
- Зачем тогда вообще было заводить разговор об этих материалах?
- Надо же было нам о чем-то поговорить, - не поворачивая головы
ответил он.
- Бросьте тянуть, Гримсон. У меня ведь тоже мало времени.
- Хорошо, - он взглянул на меня, потом снова повернулся к экрану, -
Тогда вглядитесь в эту вот картинку, - Пальцы его быстро забегали над
сенсорной панелью, и я, повернувшись, подключился к его экрану.
- То, что вы видите, - стал комментировать Гримсон, - Представляет
данные восьмимесячной давности. Станция Туруу находится прямо по
центру, Резервуар, как вы поняли, в восьми километрах под нами. Вот
здесь проходит разлом, - он выделил его мерцающим алым цветом, -
Вдоль которого смещаются Южная и Северая плиты. Все, что касается
плит, конечно условно, как скажет вам любой мало-мальски знакомый с
существом проблемы человек. Мы просто пользуемся привычной
терминологией, так как не успели выработать своей, специально для
Кабенга. Мы вообще ничего толком сделать еще здесь не успели. Так вот,
скорость, с которой эти две плиты под Туруу скользят друг относительно
друга, составляет в среднем за период наблюдений величину порядка
двенадцати сантиметров в год. Причем в основном, что удивительно для
всех специалистов, впервые знакомящихся с данными по Кабенгу, взаимное
проскальзывание плит характеризуется черезвычайно низким трением.
Фактически все напряжения, возникающие при движении, локализованы в
поверхностном слое толщиной не более километра. И потому
проскальзывание не сопровождается ощутимыми толчками, - он немного
помолчал, выдерживая паузу, потом сказал, - Так вот, восемь месяцев
назад проскальзывание прекратилось.
Видимо, мне следовало удивиться. И я удивился. Бросил быстрый взгляд в
сторону Гримсона и спросил:
- Как это прекратилось?
- Элементарно. Так, как будто какая-то сила намертво спаяла Южную и
Северную плиты по всей поверхности разлома. У нас тут в округе
разбросано свыше сотни реперов, - он высветил их на картинке, - И все
данные измерений говорят о том, что проскальзывание прекратилось.
Скольжения вдоль разлома нет. Вы понимаете, к чему это должно
привести?
- В общих чертах, конечно, понимаю. Должны возникнуть напряжения.
- Совершенно верно. Они появились. Взгляните-ка на эту вот
тензограмму.
Я взглянул. Тензограмма как тензограмма. Вдоль разлома, как и
следовало ожидать, накопились солидные деформации. Даже, пожалуй,
слишком солидные. Я потянулся к сенсорной панели, прикинул запасенную
энергию и присвистнул от удивления. Потом повернулся к Гримсону:
- Похоже на то, что здесь следует ожидать приличного толчка.
- Да, похоже, - он чего-то ждал от меня, каких-то слов, предположений,
догадок. И я пока не понимал, чего же ему нужно.
- Вы произвели оценки?
- Да. Еще три месяца назад.
- Ну, - поторопил я его.
- Если эти напряжения будут высвобождены сразу, последствия будут
катастрофическими. В частности, от станции Туруу не останется ничего.
Это оценки трехмесячной давности, прошу заметить. С тех пор
напряжения, как легко видеть, еще больше возросли. И толчок может
произойти в любую секунду. Как вам понравится такое утверждение?
Такое утверждение вряд ли кому-нибудь могло понравится.
Даже мне. Даже несмотря на все то, что я уже знал и о чем догадывался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64