Немного помолчав, он снова заговорил о
кроте, - Так вот, инспектор, по поводу нуклеонных механизмов. Да, я
начальник базы. Да, я принимал ее. А до меня начальником был Клаппе,
который был вовсе не дураком и вовремя смекнул, что здесь лучше не
задерживаться. А до него этот, как его, Ваттонен. А до него Альротти - ну
он-то как раз и занимался активацией кротов во время строительства. И все
друг у друга принимали базу. И все за нее отвечали. С кого ты спросишь
теперь, тем более, что в системе отсутствует информация об этом кроте?
- Спрашивать буду не я, Граф. Спрашивать с тебя будут там, наверху. Мое
дело - добыть информацию.
- Ну-ну, - усмехнулся он. Потом встал, задвинул крышку пенала, положил его
на полку и закрыл сейф. Вернулся на свое место. Спросил, - А кстати,
Алексей, тебе не кажется странным твое задание?
- Почему? - насторожился я.
- Ну потому хотя бы, что ты пытаешься добывать здесь информацию, которая
так и так должна поступать в Академию. Не проще ли было изучать ее там,
вдали от Кабенга, в спокойной обстановке?
- На месте всегда виднее.
- А вот мне кажется очень странным и неестественным то, что я, начальник
базы, обязан мотаться по всей планете для того, чтобы хоть как-то влиять на
события. Мне это кажется очень странным и неестественным.
- Кто тебя заставляет?
- Жизнь заставляет, Алексей, жизнь. Попробовал бы я этого не делать... - он
надолго задумался. В кабинете было совершенно тихо. Тихо, тепло и светло в
пятиметровом круге, за границами которого бесновалась буря. Рваные облака,
отливающие фиолетовым цветом, проносились над головой, гигантские травы
гнулись почти до земли под порывами ветра, чтобы потом снова распрямиться и
снова склониться до Земли, иногда мимо стремительно прокатывались,
подпрыгивая, какие-то темные мохнатые шары, увлекаемые ветром, а временами
начинался ливень, и почти ничего не было видно за стеной дождя,
подсвеченной зарницами. И такой от всего этого веяло тоской, что просто
хотелось выть. Граф, конечно, не знал этого, но именно на Престе проработал
я почти год после того, как мы расстались с Хейге. И это был, наверное,
самый тоскливый год в моей жизни. Наконец, не выдержав, я потянулся к
панели на его столе и погасил изображение, заменив его нейтральным серым
фоном. это вывело его из задумчивости. Он поднял голову, усмехнулся:
- Что, действует на нервы?
- А тебе?
- Если бы то, что мне на нервы действует, вот так же просто выключить было...
- Например?
- Например, академика Кресса и его команду.
Я представил себе, как он выключит академика Кресса - маленького, живого,
вечно жестикулирующего - как тот вдруг застынет в неподвижности посреди
вечно окружающей его толпы, и все вокруг тоже замрут, шокированные этим
невиданным еще зрелищем, и невольно улыбнулся
- Что тут смешного? - не понял Граф, - Они у меня вот где сидят! Все эти
академики... Они же тут через мою голову распоряжаются, так что я последним
узнаю, где и что происходит. А случись что - вот он, я, кругом виноватый.
- А как же иначе? Ты же тут верховная власть. Как вообще могут они что-то в
обход делать?
- Знаешь, не будь ребенком. Верховная власть, тоже мне. Есть такой анекдот
старинный. Спрашивает один другого: "Скажите, я имею право?..." - "Да,
конечно же имеете!" - "Так значит я могу?..." - "Нет, не можете!" Вот и у
меня та же история. Право имею, а не могу ничего, по рукам и ногам связан.
Попробуй я тут хоть что-то не по их указке сделать, хоть какое-то
распоряжение их дурацкое отменить...
- И что будет?
- А ничего не будет. Снабжения, например, не будет. Или специалистов нужных
не будет. Да мало ли способов меня тут за горло взять? Власть, Алексей, не
у того, кто имеет право, власть у того, кто может, тебе-то уж давно бы пора
это понимать. Не маленький. И я при всем при том рисковать не могу. И так
все на волоске висит, и так того и гляди весь проект накроется. Честное
слово, мне иногда кажется, будто кто-то намеренно и последовательно нам тут
вредит.
Мне тоже так казалось. Но я не стал говорить этого.
- Все висит на волоске, Алексей, все висит на волоске. А я мечусь туда и
сюда и латаю дыры. Пока, как видишь, успешно. База работает, станции
работают, все идет по плану. По пересмотренному плану, разумеется.
Многократно пересмотренному. Но чего все это стоит - один я, наверное,
знаю, - он тяжело вздохнул, - Так чего ты сейчас от меня хочешь?
Я ничего не ответил. Просто достал из нагрудного кармана свою карточку
инспектора высшего ранга - не ту, которой пользовался по легенде,
представляясь наблюдателем, а настоящую, полученную от Зигмунда - и
протянул ее Графу. Собственно, ради этого я и пришел к нему, ради этого и
изолировался имиджем от всего окружения.
- Только не вставляй в ридер, - предупредил я, - Все существенное на ней и
так написано.
Он взял ее очень осторожно, двумя пальцами, поднес к глазам и стал медленно
поворачивать, читая возникающие над ней тексты. Выражение лица у него не
изменилось. Вернее, почти не изменилось. Возможно, он просто ожидал чего-то
подобного, и потому не удивился. Он медленно прочитал весь текст до конца,
затем мельком взглянул на меня и перечитал последний параграф.
- Что ж, сказал он, возвращая карточку, - Я ожидал чего-то подобного.
Поздравляю. Ты, оказывается, далеко пошел. Дальше всех наших, - вид у него
был несколько растерянный.
- Спасибо, не стоит. Это не та работа, к которой кто-то стремится. Просто
кому-то приходится ее делать.
- Ну и что же ты от меня хочешь? - спросил он тихим и ровным голосом,
положив руки на подлокотники. Он явно нервничал - это было заметно и по
побелевшим суставам пальцев, и по тому, как он сдерживал дыхание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64