» и
в то же время по-демократически ползающих перед новыми хозяевами Ц ост
ровками вставали в полный рост человеческого достоинства те немногие, к
оторые пошли против течения. Они-то и спасли честь и свою, и всего Верховн
ого Совета: Сажи Умалатова, Александр Крайко, Николай Энгвер, Анатолий Де
нисов Ц «безумству храбрых поем мы песню!».
Но общая атмосфера была не то что тягостно-тоскливая, а какая-то нечистоп
лотно-разлагающаяся, вызывающая тошноту. Уже само присутствие в этой за
грязненной ауре как бы приобщало и тебя к творящейся на глазах всего мир
а подлости.
Меня буквально физически удерживали от выступления. Одни рекомендовал
и повременить до съезда. Другие советовали воздержаться, поскольку в это
м разгуле охоты на ведьм «высовываться» почти равнозначно угодить в спи
ски «врагов демократии». Третьи намекали о личной безопасности.
Я, конечно, не причисляю себя к героям, но и среди трусов не бывал. Не лишен и
умения идти на компромиссы, однако до той последней, красной черты, за кот
орой начинается распад личности как таковой. У этой черты меня всегда уд
ерживал, удерживает и будет удерживать (в моем возрасте уже поздно менят
ься) не страх перед общественным мнением (я знаю, как и кем оно зачастую со
здавалось и создается), а то состояние, когда я сам себя перестану уважать.

Но, возможно, я бы и повременил до съезда. Однако выступление народного де
путата, редактора самарской газеты «Волжский комсомолец», подтолкнуло
меня к той самой последней черте, за которой, отмолчавшись, я перестал бы с
ам себя уважать, после чего уже и «личная безопасность», и «общественное
мнение» теряют для меня всякий смысл. Вот те слова, коими меня толкнул юны
й сталинец к последней черте:
«Третий вопрос, который мы обязаны включить в повестку дня, Ц об организ
ации открытого судебного процесса над преступной государственной орга
низацией Ц так называемой Коммунистической партией… Прецедент в исто
рии есть: суд над национал-социалистической партией на Нюрнбергском про
цессе» (подчеркнуто мной. Ц Б. О.).
Я выступил где-то под вечер 26 августа. Конечно, Михаил Сергеевич, мои нынеш
ние оценки событий и личностей идут от дня сегодняшнего, когда уже все ил
и почти все ясно. И на мою однозначность в суждениях, как бы я ни пытался об
ъективно проанализировать свое душевное состояние того периода, все же
«давит» день се-грдняшний.
Да, тогда и я, и многие другие еще только глухо подозревали Вашу причастно
сть к печальным событиям. Въяве же нам страстно не хотелось верить этому.
И потому, жалкий с позиций нынешнего дня, фарс с Вашим ночным возвращение
м «из Форосской темницы» тогда воспринимался с искренним состраданием:
нам просто было жаль Вас как человека, попавшего в беду. Да еще с женой и вн
учкой. И это, понятно же, отразилось и на… выступлении (подаю выдержки из н
его). Думаю, что сие не лишне, ибо выступление (кроме эфира) организованно з
амолчала вся пресса без исключения.
Итак:
«Уважаемые коллеги! Эти три роковых дня подтверждают стих Екклезиаста: «
Время разбрасывать камни и время собирать камни, время обнимать и время
уклоняться от объятий». Только безумцы могли рассчитывать на то, что нар
од, познавший свободу, пойдет в объятия тоталитаризма.
В этом трагическом и героическом контексте ЦК КПСС и часть его Секретари
ата продемонстрировали полную несостоятельность, Сожалею, Михаил Серг
еевич, что на том злополучном Пленуме, когда в ответ на выпады некоторых е
го участников Вы решили подать в отставку, я был одним из тех, кто упрашива
л Вас остаться на своем посту. Вы тогда сказали: с таким ЦК я не могу работа
ть. События подтвердили, что с таким ЦК, который в тяжкие дни даже не удосу
жился узнать, где же и в каком состоянии Генсек, делать нечего.
Конечно, у многих могут найтись оправдательные причины. Лично я считаю и
скать таковые ниже своего достоинства. Как бы там ни было, я несу моральну
ю ответственность за несостоятельность ЦК, который должен уйти с полити
ческой сцены, естественно вместе со мной, тем самым подтвердив и мое личн
ое мнение о том, что в нашей партии с конца 20-х годов существовало две парти
и. Одна Ц в лице ее верхних эшелонов, самозвано присвоивших себе право ве
щать от имени партии. И другая Ц по существу, вся партия, добывающая хлеб
насущный, уголь, металл, и о которой вспоминали верхи, когда наступал час у
платы взносов, или когда составлялись поименные списки на расстрел в 1937 г
оду, или когда надо было идти в смертельную атаку: «Коммунисты, три шага вп
еред!»
И снова же эти верхи подставили дважды расстрелянную партию под третий р
асстрел, пока что моральный. Когда же прекратится это издевательство?
Что касается Президиума Верховного Совета. Это, по существу, структура б
ез статуса, выполняющая роль технического секретариата, готовящего пов
естки дня: ни рыба ни мясо…
Естественно, во всем должны разобраться законные органы. Заранее квалиф
ицировать действия кого бы то ни было, включая и Анатолия Ивановича, не сл
едует даже на Верховном Совете. Не выискивая оправдательных причин, хочу
сказать, что я несу моральную ответственность за случившееся…
Итак, даже без домашнего анализа считаю долгом чести подать в отставку. М
не это тем более безболезненно, поскольку партия распущена и я наконец с
могу осуществить мечту: добиваться переименования партии, насчитывающ
ей миллионы членов, в Партию социальной справедливости. Я не отрекусь от
нее. А потому хотел бы обратиться к коллеге из Самары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52