Скорее, это все-таки некая норма, прин
ятая всеми: обществом, человеческой общностью в целом и лично каждым. Стр
емление определить нечто как святыню, которая не подлежит размыванию. Ес
ли вера завизирована совестью Ц она истинна».
Вот так говорилось и думалось. Если с позиций сегодняшних моих и общих по
знаний проанализировать эти слова, то можно заметить, как подсознательн
о сам себя и сограждан своих успокаивал, что моя вера в одну из тогдашних «
святынь» истинна и непоколебима, однако…
Глубоко ошибаются те, кто в крайнем раздражении обвиняет Вас в предатель
стве всех без разбора. Да, Вы подставили несколько своих «команд» и самых,
казалось бы, ближайших соратников. Но почему-то всякий раз сия горькая ча
ша обходила нескольких человек, неуязвимо переходивших из одной, заложе
нной вами, в очередную, намеченную к закланию, команду. Александр Яковлев,
Вадим Бакатин, Евгений Примаков, Гавриил Попов, Георгий Арбатов, Анатоли
й Собчак, Юрий Афанасьев и еще несколько их собратьев помельче Ц эта свя
зка оставалась нетронутой при всех микропереворотах и перетрясках «ка
дров».
Главная ошибка Ваших самых яростных изобличителей состояла в том, что он
и в благородном гневе не замечали «домашних заготовок» и принимали за чи
стую монету Ваши схватки на миру с упомянутыми выше непотопляемыми. Они (
и я вместе с ними) даже не предполагали, что уколы, наносимые Вам теми же Як
овлевым, Поповым, Собчаком или Афанасьевым, Ц всего лишь розыгрыш для пр
офанов. И даже искренне защищали Вас от их наскоков.
Как-то А. Н. Яковлев, расслабившись после карнавального «путча», назвал св
оих и Ваших противников «шпаной».
Оставляю приоритет на сей понятийный аппарат за академиком. Но совершен
но очевидно, что как раз Вам-то и нужны были «несчастные люди» на парламен
тском уровне, самая настоящая парламентская «чернь». Нет, не в том оскорб
ительном социальном понимании, не с тем презрительным ярлыком. «Чернь» в
том духовно-нравственном смысле, как писал об этом русский мудрец Иван И
льин в «Аксиомах власти»:
«Люди становятся чернью тогда, когда они берутся за государственное дел
о, движимые не политическим правосознанием, но частною корыстью… Чернь н
е знает общего интереса и не чувствует солидарности… Она совершенно лиш
ена сознания государственного единства и воли к политическому единени
ю…» (см. «Новое время», № 10, 1990, с. 41).
Но именно «чернь», как известно, ради своих выгод, своей, корысти умело выи
скивает себе опекунов, добровольно принимает послушание перед ними, впр
очем, если нужно, успешно маскируя его («чернь на выдумки хитра…»).
…Итак, собрался Съезд народных депутатов, впервые Ц как это назойливо п
одчеркивалось Ц «избранных демократически».
Интересное это было и глубоко поучительное действо! И зрелище.
Несколько дней я как писатель буквально утопал в роскоши познания, изуча
я лица, повадки, систему жестов, игру эмоций, амбиций, наигранных истерик,
заранее подготовленных экспромтов, демонстрацию «смелости» мыслей, св
оеобразный викторианский речевой стиль, граничащий с полублатным арго;
навязчивую пренебрежительность в одежде Ц вплоть до маек с визиткой «М
альборо»; раскованность в общении с президиумом и даже с Самим, переходя
щую в рискованную фамильярность: иные депутаты, переваливаясь через сто
л президиума Ц разрезом пиджака к залу, Ц для равновесия игриво отбрас
ывали ногу.
Упаси Бог, сие не касается большинства нормальных депутатов, которые опа
сливо посматривали на упомянутое. выше агрессивное меньшинство. Эти (заи
мствую из излюбленного блока радикалов Ц «эта страна»), так вот эти с пер
вых минут работы съезда сразу же определились в ловко сбитую стайку. Чув
ствовалось, что они заранее прошли соответствующий тренинг: сразу же окк
упировали трибуну и микрофоны и, пользуясь неопытностью большинства, «п
овели» съезд.
…Не знаю почему, но первым мое внимание привлек Анатолий Собчак. Броский,
в элегантно сшитом костюме, выше среднего роста, без излишних «соцнакопл
ений», он чувствовал себя хозяином положения. Аттестованный как «извест
нейший юрист», он перманентно маячил у микрофонов, подправляя и регламен
т, и самого Председателя, не говоря уже о коллегах, по адресу которых отпус
кал колкие реплики.
Острый на слово, с хорошей реакцией, с иронической улыбкой, еле скрывающе
й пренебрежительное высокомерие к сирым, он поначалу многих буквально о
чаровал.
Мне всегда импонировала Ц и в друзьях, и в противниках Ц этакая раскова
нность и, простите, подкупающая нахрапистость, когда и знаешь, что челове
к врет в глаза, но настолько искренне, с такой веселой самоуверенностью, ч
то вызывает… симпатию.
Думаю, не открою особых «творческих секретов», когда скажу, что в писател
ьском арсенале заложены своеобразные «кассеты» со стереотипами опреде
ленных, хорошо изученных им типажей. И если в поле внимания оказывается н
овая, незаурядная личность, он подсознательно подыскивает из своего зап
асника схожий с «новобранцем» по психо-антропным характеристикам тип, п
о которому, уже изученному, пытается предугадать или рассчитать, что мож
но ожидать и от новенького.
Наблюдая за Анатолием Собчаком, я все больше натыкался в своем запаснике
на известный образец, который с легкой руки моего гениального земляка т
риумфально шествует по всему миру.
Вот он в очередной раз, юрко обходя коллег, решительно продвигается к мик
рофону. Следует очередная филиппика Ц то ли по адресу выступившего пере
д ним, то ли по поводу президиума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52