Дьявольский образ Жозе Фоулера заплясал перед моими глазами - ужасный, гротескный, исполненный злобного вожделения, - и я закричала. Вновь я испытала жуткое ощущение разверзшейся холодной бездны и внутренней пустоты. Страх мой был выше меня. Я не могла ничего с собой поделать. Я чувствовала, что тону, задыхаюсь под весом моего любовника. Я вцепилась ему в спину ногтями, царапая кожу в кровь, и завыла от сводящего меня с ума ужаса в безумном стремлении прогнать прочь терзавший меня кошмар. Жан отшатнулся, и я, поджав к груди ноги, заскулила, как раненый зверь.
Вот, значит, что сделал со мной капитан Фоулер, вот в чем состояло его завещание: он уничтожил во мне женщину. В голове моей звучал его дьявольский смех, догнавший меня откуда-то из глухих подземелий ада.
Жан гладил меня по голове, шептал какие-то тихие ласковые слова.
- Прости меня, Жан! Поверь, я и представить не могла, что это случится. Господи, что же со мной происходит? Лучше бы мне умереть! Почему ты не убьешь меня?
- Прекрати, - резко сказал Жан. - Я сам виноват. Повел себя как зеленый мальчишка, я должен был знать, что такое возможно.
- Но это так… так несправедливо к тебе, - прошептала я сквозь слезы.
- Не смертельно, - криво усмехнулся Жан. - Спи, моя хорошая. Не надо торопить события. У нас еще вся жизнь впереди.
Я упала лицом в подушку.
- Никогда, никогда не будет так, как раньше. Я… я - калека!
- Надо почаще обращаться к Библии, дорогая. Даже к калекам приходит исцеление, - сказал он, нежно поцеловав меня. - Не бойся, Элиза. Обещаю тебе, все будет хорошо.
- Не оставляй меня сегодня одну, Жан, прошу тебя. Прошу тебя, останься.
- Ты хочешь, чтобы я спал с тобой?
Я кивнула.
- Ты не пихаешься, не кричишь во сне?
- Нет.
- Тогда придется остаться.
Жан глубоко вздохнул.
- Уж эти мне женщины, кого хочешь уломают.
Жан погасил свечи и вытянулся под одеялом рядом со мной, но мне казалось, что нас разделяет целый океан. Долго мы лежали в тишине.
- Ты спишь? - тихонько спросила я.
- Разумеется, сплю, - ответил он ворчливо. - Чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты снова обнял меня.
- Господи, - простонал он. - Ладно, придвигайся поближе.
Я положила голову ему на плечо и прижалась к нему.
- Ты всегда такой брюзга в постели?
- Всегда, - ответил он, сжимая меня в объятиях. - Женщины, как я заметил, расцветают, когда на них ворчат.
- Жан, ты душка. Ты знаешь, я ведь считала, что ты единственный из знакомых мне мужчин, кто не умеет дразниться.
Я поцеловала его в щеку и потерлась бедром о его бок. Он шлепнул меня по заду.
- Если ты не прекратишь сейчас же, я тебя побью.
Я клятвенно пообещала больше не хулиганить. Чуть погодя я спросила:
- Жан, у тебя вправду шестнадцать любовниц?
- Конечно.
- И ты держишь их всех в одном доме в Новом Орлеане?
- Разумеется, Элиза. У каждой есть своя комната, и, когда я приезжаю в город, я должен посещать их всех, одну за другой.
- Должно быть, это весьма утомительно.
- Верно, - согласился Жан, - но человек должен нести ответственность за тех, кто от него зависит. Кстати, я и тебя собираюсь поселить туда же.
- Очень мило с твоей стороны. И какой ты мне присвоишь номер? Первый или семнадцатый, последний?
Жан задумался всего на мгновение.
- Ввиду несовершенства человеческого организма, как ты понимаешь, с каждым разом требуется все более опытная партнерша. Поэтому лучших я берегу напоследок. Поскольку ты начинающая, придется тебе начинать карьеру с самого низу, то есть номером первым. Однако в твоем положении есть некоторое преимущество: тебе я буду доставаться свеженьким.
Я перевернулась и оказалась сверху Жана. Шутливо взъерошив ему волосы, я сказала:
- Я не хочу начинать снизу, я отказываюсь. Я хочу быть первой, и последней, и самой лучшей. Я хочу быть такой, Жан, чтобы тебе и смотреть на других не хотелось. Ты будешь приходить ко мне и брать меня шестнадцать раз подряд, и с каждым разом тебе будет все лучше и лучше.
Я чувствовала, как растет и твердеет его плоть под моим животом.
- Ты пожалеешь об этом, Элиза, - укоризненно заметил Жан. - Ты знаешь, к чему приведет твое поведение.
- О да, Жан, знаю, - прошептала я, - я очень хорошо знаю, к чему это приведет.
Жан перекатился на живот, увлекая меня за собой. Сжав в ладонях мое лицо и внимательно глядя мне в глаза, он полусерьезно-полушутливо спросил:
- Ты будешь плакать, как дитя?
Я решительно тряхнула головой.
- Вопить, словно девственница?
- Нет.
- Ты постараешься расслабиться и получить удовольствие?
- Да, Жан, конечно, да.
Он прижался губами к моему рту и в тот же момент вошел в меня. Страх вновь поднялся во мне, чуть отступил, вновь накатил волной, принося с собой страшные образы, до сих пор мучившие меня по ночам: лица, искаженные злобой и похотью, руки, похожие на звериные лапы, лишенные тел, брызгающие слюной рты и тяжелое, по-звериному хриплое дыхание. И лицо, его лицо! Боже, говорила я себе, неужели всякий раз, закрывая глаза, я буду видеть перед собой капитана Фоулера? Я боролась со своим страхом как могла, так, как не боролась еще никогда, и одержала победу: понемногу отвращение стало не таким острым, хотя я так и не смогла избавиться от него полностью, страх лежал у меня на сердце тяжелым камнем.
Это Жан, повторяла я себе, Жан. Я заставляла себя думать только о нем. Я кусала губы, чтобы не кричать, и сжимала кулаки так, что ногти вонзались в ладони. Он был нежен со мной, не тянул долго, и я почувствовала огромное облегчение. Слезы выступили у меня на глазах, я крепко обняла моего возлюбленного. Я все еще была женщиной, и Жан вернул мне уверенность в этом.
- Если ты будешь плакать, я скину тебя с кровати, - хрипло сказал Жан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161