У вас было вполне достаточно причин желать, чтобы Жак убрался с дороги: стремление стать полноправной хозяйкой плантации, ненависть, ваш роман с Гартом.
- Но если я и впрямь этого хотела, почему бы мне не сделать все по-умному? Почему я исчезла вместо того, чтобы взять то, что принадлежало мне по закону?
Адвокат пожал плечами.
- Вы были испуганы. Возможно, почувствовали угрызения совести. Или убежали к своему любовнику. Вас с Гартом потом видели вместе, а история о вашем совместном плавании из Вашингтона до Гранд-Терры уже у всех на устах. В глазах горожан вы - любовница Гарта и были ею еще до замужества с Жаком Фоурнером. Фоурнеры могут это доказать. Есть документ, удостоверяющий собственность дома на Чарльз-стрит за Гартом, и сотни людей могут присягнуть, что вы там жили.
- Знакомый почерк, - сказала я. - Жоржетта видела меня возле этого дома несколько недель тому назад. Я должна была догадаться…
- Она ненавидит вас, Элиза. Я встретил ее незадолго до вашего ареста. Она сделает все, чтобы вас уничтожить. У нее есть за что бороться: Хайлендс, положение жены сенатора, но даже этим она пожертвует, если сможет таким образом избавиться от вас.
- Но вы… Вы не верите в то, что я убила его? - тихо спросила я.
- Нет, не верю. Но Гарт и я - единственные люди в Новом Орлеане, которые верят вам. Элиза, все против вас, даже ваше знакомство с Лафитом. Вы были пираткой, а следовательно, вы - женщина действия, привыкшая добывать то, что хочет, силой. Вы знаете, как пользоваться оружием. Истец может запросто найти свидетелей, которые поклянутся, что видели, как вы простреливаете змее глаз с расстояния ста шагов.
- Пожалуй, что я и сама могу в этом поклясться, - сумрачно усмехнулась я.
Говард вскинул руки.
- Вы понимаете, что я имею в виду!
- А мое клеймо?
Адвокат задумался на мгновение, а затем сказал:
- Возможно, это поможет выиграть дело. Но медаль имеет и обратную сторону. Нельзя исключить возможность того, что в вас узнают ту беглую рабыню, Француженку, которая убила своего хозяина в Виргинии, и это только повредит вам. Слишком большой риск, Элиза. Обвинение может заявить, что вас приняли за полукровку случайно, и вы стали рабыней по стечению несчастливых обстоятельств. У суда может сложиться впечатление, что никакого заговора не было.
- Но если найти Нильса Боза, Джека…
- Единственный способ заставить суд поверить вам - это уговорить Арнольда и Жоржетту сознаться. А они никогда на это не пойдут. Я на вашей стороне, Элиза, но я не хочу, чтобы вы питали несбыточные надежды. Дело предстоит не из легких и будет, вероятно, гвоздем сезона. На исход таких дел часто влияет отношение публики.
- Вы имеете в виду дела об убийствах и прелюбодеяниях?
Говард кивнул.
- Да, понимаю, - вздохнула я. - В таких вопросах так легко быть судьей!
Голос мой сорвался, я уронила лицо в ладони и всхлипнула.
- Простите, Элиза, - мягко сказал Левинсон. - Но у меня есть для вас еще одна плохая новость. Суд отказался принять за вас залог из-за вашей дружбы с Лафитом. Клайборн боится, что пираты могут помочь вам бежать, и, вероятно, он прав.
- Я не убегу, - повторила я. - Я не трусиха. Я хочу остаться и пройти это все до конца.
- Я восхищен вашим мужеством, но не могу сказать, что оно разумно. По мне было бы лучше убежать. Что ж, мне пора. - Левинсон поднялся. - Я хочу, чтобы вы постарались вспомнить моменты, когда Жак и Арнольд открыто ревновали друг друга на людях. Возможно, нам удастся подойти с этого конца. И еще, Элиза…
- Да, - сказала я, словно очнувшись.
- Гарт хочет повидаться с вами. Он сказал, что вы отказались встречаться с ним, но…
- Нет, - ответила я твердо. - Я не хочу тащить его вниз за собой. Мне будет слишком больно видеть его, касаться его и знать, что теряю навсегда. Передайте ему, что я люблю его, скажите, что мы не должны встречаться в интересах дела. Вы ведь сделаете это для меня, Говард?
Он кивнул и поцеловал мою руку.
- Да. Я сделаю, как вы просили. До свидания, Элиза.
Меня охватило черное отчаяние. Жоржетта выиграла.
Я потеряла Гарта. Ей удалось нас разлучить, скорее всего навсегда. Я представляла себе ее торжествующую улыбку на бледном лице, такую же, как тогда, когда Ник-Старьевщик увозил меня в ночь. Как, должно быть, она рассвирепела, узнав, что я не только жива, но и снова с Гартом.
Я вздохнула. Сил не было даже на слезы. Жизнь была так несправедлива ко мне: как только мне казалось, что последний кошмар рассеялся, другой, еще более жуткий, еще более чудовищный, разрастался, обволакивая меня. Как сказал Левинсон о Жоржетте? Ах да, она хочет уничтожить меня. А если даже меня оправдают? Кем я буду? Снова любовницей Гарта? Да, и больше ничем. Мы никогда не убежим вместе. Все это мечты, навеянные любовным дурманом. Опьянение страстью проходит, и мечты тают под жестким светом необходимости. Я буду его, пока он не оставит меня ради нового приключения, новой женщины.
Если он действительно любит тебя, подсказывал мне внутренний голос, он должен развестись с Жоржеттой и жениться на тебе. Скандал не должен его испугать. Он должен быть выше всех условностей. Если любит.
Медленно тянулись дни до суда. Один день походил на другой как две капли воды. Лафиту не разрешили видеться со мной, но он каждый день посылал корзины с едой и вином, которые, перед тем как передать мне, тщательно осматривала стража. Еще он посылал мне письма, в которых пересказывал городские сплетни, книги и даже французские газеты. Но от Гарта я не получила ни одной записки. От него вообще не было вестей. С глаз долой, из сердца вон, как говорится. Гарт был слишком деятельным, слишком горячим мужчиной, чтобы ждать заключенную в тюрьму любимую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161