- Элиза, приходи сюда утром, - сказал он чувственным бархатным голосом, от которого я вновь почувствовала слабость в коленях. - Я хочу тебя увидеть вновь. Я должен.
Я не решилась ответить и только покачала головой. Дождь перешел в мелкую изморось. Я открыла дверь, ветер подхватил мои юбки, обернул их вокруг ног. Я вышла из домика, не оглядываясь.
Погладив Вельзевула по морде, я вскочила в седло. Гарт вышел на крыльцо.
- Я буду ждать тебя, Элиза, - крикнул он на прощание. - Завтра утром.
Он ни минуты не сомневался, что я приду, ему даже не нужен был ответ. Я пришпорила жеребца, и галопом мы поскакали к дому.
Мне открыл Джеймс, наш привратник.
- На улице был ливень, мадам. Вы попали под него? - спросил он.
- Разумеется, попала, - ответила я. - Где все?
- Леди в гостиной, мадам, а джентльмены…
Я услышала смех, хриплый и резкий. Обернувшись, я увидела, как Жак и Арнольд спускаются в обнимку по лестнице.
- Ах, она вернулась! - радостно воскликнул Жак. - Элиза, дай мне взаймы из моего содержания, ладно? Мне нужен новый сюртук.
Они с Арнольдом захихикали, как две школьницы.
- А что случилось со старым? Он порвался от слишком долгого сидения?
- Какая ты гадкая, Элиза! - закудахтал Жак. - Ну разве она не гадкая, Арнольд? Журит бедного Жакушку за то, что он не изводит себя ради этого проклятого болота!
- Твоя лень меня не удивляет, - не осталась в долгу я. - Впрочем, на эту тему мы можем поговорить и в другой раз, а сейчас мне надо переодеться.
Я направилась вверх по лестнице, но мужчины преградили мне дорогу.
- Не пущу, - заявил Жак с пьяным упрямством. Алкоголь придал ему храбрости, он почувствовал, что может наконец дать мне отпор. - Если ты хочешь попасть наверх, воспользуйся лестницей для слуг. Это моя лестница. Это мой дом, а не твой.
Жак и Арнольд схватились за руки.
- Прекрати это ребячество, Жак, - возмутилась я, поднявшись еще на одну ступеньку. - Я устала, промокла и хочу к себе.
- Это не твоя комната, - упрямо продолжал Жак, - это моя комната, мой дом, ты можешь спать на конюшне, шлюха…
Я ударила его по лицу. Он, задохнувшись от злости, пнул меня ногой под ребра, и я, тяжело упав на спину, скатилась с лестницы. Перед тем как провалиться в туман, я услышала нервные выкрики, восклицания женщин и отчетливое Джеймса: «Господи!» На одно безумно-сладкое мгновение передо мной всплыло лицо Гарта, заслоняя собой все. Потом голоса слились в один неясный гул, и я провалилась в темноту.
- Господи, Жак, надеюсь, ты ее не убил, - произнес чей-то голос.
- Конечно, нет! Это был несчастный случай, вы же видели.
Я открыла глаза. Джеймс склонился надо мной со стаканом бренди в руке. Арнольд и Жак стояли чуть поодаль. Колетт держала меня за руку, нервно поглаживая ее.
- Элиза, ну, Элиза, скажи, что ты не умерла.
Я вымучила улыбку.
- Нет, я не умерла.
Собственный голос доносился до меня издалека. Я посмотрела на Жака и сказала:
- Я… Я готова тебя убить за это, Жак.
Арнольд, усмехнувшись, сказал:
- О чем это вы, Элиза? Вы запутались в юбках и упали. При чем здесь Жак?
- Джеймс, ты же видел, как все произошло!
Негр спрятал глаза.
- Нет, мэм, я ничего не видел. Я был в столовой, полировал серебро.
Старые господа надежнее новых, подумала я. Он знал, что Жак был наследником и хозяином «Ля Рев». Я же была здесь чужой.
- Джеймс, помоги мне встать, - попросила я слабым голосом.
- Мадам, надо послать за доктором.
- Ему сюда не добраться, - сказала я уже тверже. - Все дороги потонули в грязи. Помогите мне подняться. Я в порядке. Колетт, помоги мне, пожалуйста.
- Вы уверены, что вам можно идти? - Это уже был голос маман, визгливый и властный, она тоже была свидетельницей моего падения.
Колетт и Джеймс помогли мне подняться. Меня шатало, тошнило, комната кружилась перед глазами. Я несколько раз глубоко вздохнула, а затем, отстранив Джеймса со словами: «Благодарю, я пойду сама», - медленно, но ровно стала подниматься по лестнице. Перед Жаком и Арнольдом я остановилась. Жак нервно сглотнул слюну. Он был испуган и безуспешно пытался скрыть это. Арнольд нес свою ненависть ко мне как знамя - гордо и торжественно. В тот момент я пожалела, что у меня нет при себе ни пистолета, ни шпаги. С каким бы удовольствием я отправила к праотцам обоих. На середине лестницы я обернулась. Три старухи в черном враждебно смотрели на меня из открытых дверей гостиной. На их лицах читалась лишь ненависть. Двое извращенцев наблюдали за мной молча, тоже почти не скрывая ненависти: один за то, что я помешала его роману, другой - потому что я оказалась сильнее. И лишь лицо молодой девушки выражало любовь и участие. Колетт стояла на пороге взрослой жизни, но до сих пор не могла разобраться ни в своей душе, ни в отношении к миру. Была ли я такой же в шестнадцать лет? Смотрела ли я в будущее с тем же страхом, нетерпением и надеждой? Конечно, все было так же, хотя я уже почти забыла себя шестнадцатилетнюю. А третий мужчина, раб, жизнь которого целиком зависела от хозяев, смущенно опустил глаза. Бедный Джеймс, он, как и я, был пленником. С одной лишь разницей - он в отличие от меня не мог бежать из своей тюрьмы.
Я повернулась к ним спиной. Цепляясь за перила, медленно поднялась по ступеням. В комнате силы оставили меня, и я упала на пол. Тогда я заплакала. Заплакала молча, одним сердцем.
Так меня и застала Саванна. Она молча раздела меня и уложила в постель.
- О, мисси, мы должны уехать отсюда. Здесь дьявольское место, все люди здесь злые. Нам надо отсюда уходить.
После ухода Саванны я провалилась в сон. Когда я проснулась, в доме было темно и тихо. Меня бил озноб, и болела голова, я чувствовала какое-то беспокойство и страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161