- Так ты хочешь подраться, стерва? - заревел он. - Ну что же, посмотрим кто кого.
Я вжалась в землю, едва живая от боли и ненависти. Передо мной был капитан Фоулер в ином обличье, но сейчас плен мой был еще более невыносим, чем тогда, на «Красавице Чарлстона». На корабле мне некуда было бежать, а сейчас, среди диких лесов, свобода казалась такой близкой, такой желанной.
Он больше не упускал меня из виду, и я пожалела, что из-за своих поспешных действий лишилась его доверия. Возможно, если бы я была покорна, он бы поверил, что я слаба и беспомощна. Но сейчас он следовал за мной повсюду, не сводя с меня своих водянистых, злых глаз.
- Старкер сказал, что ты из Нового Орлеана, - сказал он как-то дождливым вечером у костра. - Готов спорить, ты не была шлюхой в том публичном доме. Я был там. Отличное место и славные девочки.
Я промолчала.
- Ты француженка? Скажи что-нибудь по-французски.
Я продолжала молчать. Внезапно он ударил меня в висок. Я упала навзничь.
- Ты грязный змеиный выродок, - заговорила я по-французски. - Чтобы ты сгнил и рассыпался в прах еще до смерти. Чтобы у тебя руки-ноги отвалились. Чтобы ты превратился в кастрата…
Хеннесси откинулся и захохотал.
- Не знаю, что ты там говорила, - сказал он, - но готов поклясться, что ты костерила меня вдоль и поперек. Давай, вали дальше, Француженка, если тебе это помогает.
- Хочешь тысячу долларов? - сказала я по-английски.
- Да? Где же их раздают?
Он оторвал зубами кусок мяса, и я отвернулась. Я не могла смотреть, как он ест, без тошноты.
- В Новом Орлеане. Вы слышали о пирате Жане Лафите? Он мой хороший друг. Он заплатит тысячу долларов за то, что вы привезете меня к нему. Я не лгу вам, мистер Хеннесси. Подумайте, тысячу долларов!
- Никогда не слышал, чтобы за девку-рабыню давали столько, - с сомнением покачал головой мой хозяин.
- Но я не рабыня, - настаивала я. - Клянусь, я свободная женщина.
Я в который раз принялась рассказывать свою историю. Он слушал, не перебивая.
- Прошу вас мне поверить. Я говорю правду, - закончила я.
- Нет, Француженка. Я заплатил за тебя хорошие деньги, и ты теперь моя. Ты будешь работать на меня, пока не сдохнешь.
- Сколько стоил ваш мех? - спросила я.
- Около пяти сотен долларов, - сказал он, задумчиво жуя.
- Так вы продешевили, - рассмеялась я. - Мой прежний хозяин надул вас. В лучшем случае за меня дали бы двести пятьдесят, а может, и меньше. Никто не хотел покупать меня за цену Старкера. Да он сейчас смеется над вами!
На лице Хеннесси промелькнуло какое-то странное выражение.
- Для тебя это ничего не меняет. С тем же успехом я мог заплатить за тебя пять долларов вместо пятисот, - медленно проговорил он. - Ты моя, пока не умрешь или пока я не решу продать тебя или убить.
«Или пока я не убегу», - добавила я про себя.
- Лучше и не пробуй бежать. - Он словно прочитал мои мысли. - Я очень быстро тебя найду и так изуродую, что больше ты не убежишь никуда.
Слова его были ужасны, но голос оставался спокойным и ровным. Я невольно вздрогнула. Этот человек не остановится ни перед чем.
- Старкер был не дурак, - продолжал мой владелец. - Он знал, что стоит снять с тебя эти железные кольца, и ты удерешь раньше, чем он поймет, что случилось. Я тоже не дурак. Я снял их, потому что так удобнее передвигаться, но только не подумай, что ты сможешь удрать. Я знаю, ты будешь пытаться. Я понял это по твоему лицу еще в кузне. Но я решил тебя проверить. Я хотел знать, насколько сильно твое желание.
- И теперь знаете, - сказала я.
- Знаю. Ты можешь думать, что я продешевил, но это не так. У тебя в запасе еще долгие годы, за которые ты успеешь поработать много и тяжело.
Хеннесси засмеялся, пробурчав под нос:
- Да, я верну свои деньги, девка. Ты можешь мне поверить.
Я взглянула на своего спутника. Освещенный пламенем костра, он походил на медведя, на дикое существо - злое порождение этих глухих мест.
- Ну что же, теперь все ясно, - сказала я как можно ровнее. - У вас много рабов?
- Около пятидесяти.
- И они не убегают?
- Я привожу их назад, и больше они не делают попыток, - бесцветным тоном пояснил Хеннесси. - Я еще не потерял ни одного раба.
Закутавшись в одеяло, я молча легла у догорающего костра. Лица моих друзей и недругов, лица, лишенные тел, проносились у меня перед глазами: дядя Тео, Гарт, Джек, Арнольд… а теперь вот этот мужчина. Во сне я видела себя на «Красавице Чарлстона». Я была единственной рабыней, закованной в трюме, а Эдвард Хеннесси был капитаном. Я проснулась с сильным сердцебиением и так и не смогла больше уснуть. Я лежала на земле и слушала звуки леса и дыхание моего хозяина. Моя ненависть даст мне волю к жизни, я знала это. Наконец сон сморил меня.
Он разбудил меня задолго до рассвета. Мы поели холодной похлебки и выпили кофе. Нам предстоял переход через горы. Весь день лил дождь, но мы шли вперед, не останавливаясь, карабкаясь по скользким тропинкам. Нам удалось пройти около двадцати миль. Хеннесси сказал, что у него плантация в Виргинии, в четырехстах милях от Уилинга. Слово «плантация» произносилось хвастливо и с гордостью, и я представляла себе красивую усадьбу, как «Ля Рев» или Хайлендс, со многими акрами плодородных земель, дающих богатый урожай.
Мы шли чуть больше трех недель, видя перед собой один и тот же лес. Мы карабкались на поросшие лесом вершины, чтобы оттуда увидеть все тот же бесконечный зеленый океан, а потом опять спускались вниз. Ночью, после еды и другого ритуала, о котором Хеннесси никогда не забывал, поскольку он ему нравился, он связывал меня так, что я не могла шевельнуться, а утром развязывал, и мы опять шли.
Связывать на ночь он стал меня после того, как я попыталась убить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161