Эрранд колебался с ответом.— Я даже не знаю точно. Не совсем так. Для этого нужно хорошенько подумать, а я не думал об этом письме, пока мы о нем не заговорили.— А играет роль, на каком расстоянии человек от тебя находится? — с любопытством спросил Белгарат.— Нет, — ответил Эрранд. — Не думаю. Это просто появляется, когда я захочу.— Никто не может этого сделать, отец, — обратилась к старику Полгара. — Никому никогда это не удавалось.— Очевидно, правила изменились, — задумчиво произнес Белгарат. — Видимо, нам просто нужно принять это как факт. Как по-твоему?Она кивнула:— Да, ему нет никакого смысла притворяться.— Мне кажется, Эрранд, нас с тобой ждут очень долгие разговоры, — сказал старик.— Возможно, — вмешалась Полгара, — но пока еще рановато. — Она снова обернулась к Эрранду. — Ты не мог бы повторить, что пишет Гарион про Сенедру.Эрранд кивнул.— »У Сенедры все в порядке — так мне кажется, по крайней мере. Мы теперь друг с другом очень редко разговариваем, так что трудно сказать наверняка. Бренд несколько озабочен… «— Спасибо, Эрранд. — Полгара жестом остановила чтение. Затем она пристально поглядела в лицо мальчику. — Скажи мне, — произнесла она, очень тщательно подбирая слова, — ты знаешь, что произошло между Гарионом и Сенедрой?— Да, — ответил Эрранд.— Расскажи, пожалуйста.— Сенедра чем-то очень рассердила Гариона, а затем он выставил ее при всех в смешном виде и этим рассердил ее. Она считает, что он не уделяет ей должного внимания и все свое время посвящает работе, лишь бы только не проводить это время с ней. Он думает, что она избалованная эгоистка и ни о ком кроме себя не думает. Они оба не правы, но успели наговорить друг другу столько всего обидного, что оба уже отчаялись поправить что-либо в своей семейной жизни. Они очень несчастны.— Спасибо, Эрранд, — сказала она. Затем повернулась к Дарнику. — Нам нужно кое-что упаковать.— Как? — удивленно спросил он.— Мы едем в Риву, — решительно произнесла она. Глава 4 В Камааре Белгарат встретил в портовой таверне старого друга. Когда он притащил бородатого, одетого в меховую куртку Грелдика на постоялый двор, где остановилась вся компания, Полгара внимательно оглядела пошатывающегося моряка.— И давно ты уже напиваешься, капитан Грелдик? — бесцеремонно спросила она.— А какой сегодня день? — спросил он, запинаясь.Она ответила.— С ума сойти.Он рыгнул.— Виноват, — извинился моряк. — Я, оказывается, где-то потерял несколько дней. А ты случайно не знаешь, какая сейчас неделя?— Грелдик, — сказала она, — неужели тебе обязательно нужно напиваться до беспамятства, когда ты приходишь в порт?Грелдик задумчиво уставился в потолок и почесал бороду.— Раз уж ты об этом заговорила, Полгара… Думаю, что обязательно. Я, собственно, никогда раньше об этом не задумывался, но ты сама сказала…Полгара наградила его тяжелым, уничижительным взглядом, но в ответ он воззрился на нее с деланным бесстыдством.— Не трать зря времени, Полгара, — сказал он. — Я ведь не женат; я никогда не был женат и не собираюсь жениться. Я своим поведением не гублю никому жизнь, и я абсолютно уверен, что ни одна женщина не сможет сгубить мою. Значит, как говорит Белгарат, вы собираетесь в Риву. Я соберу команду, и мы отправимся с утренним приливом.— А твоя команда успеет протрезветь к утру, чтобы выбраться из порта?Он пожал плечами.— Возможно, мы и врежемся в корабль какого-нибудь толнедрийского купца, когда будем выбираться из гавани, но рано или поздно мы выйдем в открытое море. Пьяные они или трезвые, лучше моих матросов все равно не найти. Мы высадим вас на причал в Риве послезавтра вечером, если только к тому времени море полностью не замерзнет, — тогда нам понадобится чуть больше времени, — Он снова рыгнул. — Виноват, — сказал он, покачиваясь из стороны в сторону и глядя на нее поблекшими глазами.— Грелдик, — восхищенно произнес Белгарат, — ты самый храбрый человек на свете.— Моря я не боюсь, — ответил Грелдик.— A я не про море.На следующий день после полудня корабль Грелдика, подгоняемый свежим морским ветерком, плыл по волнам, закручивающимся белыми барашками. Несколько матросов из тех, кто был в состоянии, нетвердой походкой передвигались по палубе, подтягивая канаты и присматривая за кормой, где, вцепившись обеими руками в румпель, стоял Грелдик с опухшими глазами и страдальческим выражением лица.— Ты не собираешься убрать часть парусов? — осведомился у него Белгарат.— Зачем?— Потому что если при таком ветре идти под полными парусами, то может сорвать мачту.— Занимайся-ка лучше своим колдовством, Белгарат, — сказал ему Грелдик, — а с парусами я как-нибудь сам разберусь. Мы идем на хорошей скорости, и, кроме того, доски на палубе начинают коробиться задолго до того, как появляется опасность для мачты.— Как задолго?Грелдик пожал плечами.— Почти за минуту, как правило.Белгарат долго глядел на него и наконец произнес:— Пойду-ка я лучше вниз.— Хорошая мысль.К вечеру ветер стих, и ночью корабль Грелдика продолжал путешествие по спокойному морю.На следующее утро, когда взошло солнце, стоял, как и предсказывал капитан, полный штиль. Чуть позже на западном горизонте выросли темные скалистые утесы и остроконечные вершины горных хребтов Острова Ветров. Подул попутный ветер, и их корабль опять понесся, как норовистый конь, по гребням пенящихся волн. Широкая улыбка озаряла бородатое лицо Грелдика всякий раз, когда корабль, содрогаясь, раскачиваясь и подскакивая, разрезал очередную волну, выбрасывая при этом веер сверкающих брызг.— На редкость ненадежный человек, — сказала Полгара, неодобрительно глядя на капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127