— Ну, как ты сегодня поработал, дорогой? — прямо спросила Сенедра однажды вечером, когда он вернулся в королевские апартаменты в дурном настроении. В это время она кормила Гэрана — разрумянившаяся от нежности, держала его у груди.— Я уже почти готов сдаться, — заявил Гарион, падая в кресло. — Наверное, лучше всего было бы запереть библиотеку и выбросить ключ.Сенедра посмотрела на него с обожанием и улыбнулась:— Ты же знаешь, Гарион, лучше тебе от этого не станет. Ты и сам понимаешь, что через день-другой ты не утерпишь, а нет такой двери, которую ты не смог бы вышибить.— Может, тогда сжечь все эти книги и свитки, — мрачно сказал он. — Я больше ни о чем не могу думать.Я чувствую, что там, под этим пятном, что-то спрятано, но нигде нет никакой подсказки, что бы это могло быть.— Если ты сожжешь библиотеку, Белгарат превратит тебя, например, в редиску, — с улыбкой предостерегла она его. — Ты же знаешь, как он обожает книги.— Что ж, может быть, было бы неплохо побыть какое-то время редиской, — ответил он.— Гарион, это же так просто, — сказала она тем ангельским голоском, который всегда сердил его. — Раз все копии с пятном, почему бы тебе не. взглянуть на оригинал?Он смотрел на нее.— Где-то же он должен быть, правда?— Ну, надеюсь… да.— Узнай, где он, и езжай посмотри или пошли за ним.— Я об этом и не подумал.— Конечно. Куда приятнее бушевать и ругаться и вообще быть всем недовольным.— Знаешь, Сенедра, а ты и впрямь здорово придумала.— Само собой. Вам, мужчинам, всегда надо все усложнять. В следующий раз, когда у тебя будут проблемы, дорогой, просто приходи ко мне. Я скажу тебе, что делать.Гарион оставил эту едкую реплику без внимания.На следующее утро первым делом Гарион отправился в город и зашел в храм Белара к ривскому священнику. Священник оказался мягким человеком со спокойным лицом. Не в пример служителям культа Белара из крупных храмов на континенте, которые частенько больше занимались политикой, чем заботились о своей пастве, глава ривской церкви пекся исключительно о благополучии — как физическом, так и духовном — простого народа. Гариону он всегда очень нравился.— Вообще-то я никогда их сам не видел, ваше величество, — сказал священник в ответ на вопрос Гариона, — но мне говорили, что они хранятся в часовне на берегах реки Мрин — на границе болот, рядом с Боктором.— В часовне?— Древние жители Драснии возвели ее на том месте, где держали в цепях Мринского пророка, — объяснил священник. — После того как мученик умер, король Бычья Шея велел, чтобы на том месте был установлен некий памятный знак. Часовня была построена прямо над могилой. Свиток с оригиналом хранится там в большом хрустальном ларце. Его оберегают несколько священников. Вообще-то людям не позволено трогать его, но для ривского короля они сделают исключение.— Так он всегда там был?— Кроме времен ангараканского нашествия в четвертом тысячелетии. Незадолго до того, как был сожжен Боктор, чтобы спасти свиток, его вывезли на корабле в Вал-Алорн. Торак хотел до него добраться, и хранители решили, что безопаснее будет увезти рукопись из страны.— Это разумно, — сказал Гарион. — Спасибо за помощь, ваше преподобие.— Рад был помочь, ваше величество.Дело встало за малым: выкроить несколько дней для поездки в Драснию. Но вырваться было невозможно. На этой неделе — совсем никак, раз на послезавтра уже была назначена встреча с владельцами порта. А на следующей — и того хуже. Как всегда, множество официальных приемов и неотложных государственных дел. Гарион вздохнул, поднимаясь обратно в цитадель по длинной крутой лестнице; рядом с ним шел охранник, повсюду сопровождавший его. Ему казалось, что здесь, на Острове, он почти что пленник. Он был скован сотней всевозможных забот и обязанностей. Он еще помнил время, когда каждый день встречал в седле и редко проводил две ночи подряд в одной и той же постели. Но, поразмыслив, он не мог не признать, что даже тогда он не был свободен настолько, чтобы делать то, что хочет. Он и не знал, что на его плечи легло бремя ответственности еще тогда, той ветреной осенней ночью много лет назад, когда он, тетушка Пол, Белгарат и Дарник тайком пробрались через ворота фермы Фалдора и вышли в огромный мир, лежащий перед ними.— Так, — пробормотал он, — это тоже важно. Здесь и Бренд может справиться. Им придется обходиться без меня какое-то время.— Что, ваше величество? — вежливо спросил его стражник.— Я просто думаю вслух, — ответил Гарион, немного смутившись.Сенедра казалась в тот вечер какой-то мрачной. Она отстраненно нянчилась с Гэраном, а он играл с амулетом, висевшим на ее шее; лицо младенца было серьезным и сосредоточенным.— Что с тобой, дорогая? — спросил Гарион.— Просто голова болит, — ответила она коротко. — И в ушах звенит как-то странно.— Ты устала.— Наверное, да. — Сенедра поднялась. — Пожалуй, положу Гэрана в колыбель и пойду спать, — сказала она. — Может быть, выспавшись, буду чувствовать себя лучше.— Давай я уложу его, — предложил Гарион.— Нет, — ответила она со странным выражением лица. — Я должна убедиться, что он в безопасности лежит в своей колыбельке.— В безопасности? — Гарион рассмеялся. — Сенедра, мы же в Риве. Это самое безопасное место в мире.— Скажи это Арелл, — ответила она и ушла в маленькую комнатку, примыкавшую к их спальне, — там стояла колыбель Гэрана.Гарион читал до поздней ночи. Мрачное беспокойство Сенедры передалось и ему, и спать не хотелось. Наконец он отложил книгу и подошел к окну, чтобы взглянуть на освещенные луной воды Моря Ветров, расстилавшегося перед ним. В бледном лунном свете длинные медленные волны напоминали расплавленное серебро, и их спокойный величественный бег действовал гипнотически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127