Конюх предупредил об этом Эрранда.— Будь с ним поосторожней, — сказал он. — Он сегодня что-то расшалился.— Все будет хорошо, — успокоил его Эрранд, открывая щеколду двери, ведущей в конюшню.— Я бы на твоем месте… — начал было конюх, пытаясь остановить мальчика, но Эрранд уже подошел к деннику, в котором, стоял большеглазый жеребец.Конь всхрапнул и беспокойно затопал копытами по крытому соломой полу. Остановившись, он стоял дрожа, пока Эрранд, протянув руку, не дотронулся до его склоненной шеи. Конь сразу же узнал мальчика. Эрранд шире раскрыл дверь денника и спокойно вывел из конюшни жеребца, уткнувшегося мордой в его плечо. Конюх проводил парочку удивленным взглядом.Пока им нужно было просто побыть вместе для того, чтобы прочувствовать связь между ними, существовавшую еще до того, как они встретились, и даже до того, как они родились. Пока им этого было достаточно.Когда горизонт начал окрашиваться багряным закатом, Эрранд покормил коня, пообещал обязательно прийти на следующий день и вернулся в цитадель к своим друзьям. Он застал их сидящими в обеденном зале с низкими потолками. Это помещение было меньше главного большого банкетного зала и гораздо уютнее. Возможно, ни одно другое помещение в этой мрачной крепости не могло похвастаться столь домашней атмосферой.— Ты хорошо провел день? — спросила его Полгара.Эрранд кивнул.— А конь рад был тебя видеть?— Да.— А теперь ты, наверное, проголодался?— Ну чуть-чуть. — Он оглядел комнату, заметив, что в ней нет королевы Ривской. — А где Сенедра? — спросил он.— Она немного устала, — отвечала Полгара. — Мы с ней сегодня долго беседовали.Эрранд понимающе взглянул на нее. Затем снова огляделся.— Я и вправду голоден, — сказал он ей. Полгара залилась мелодичным гортанным смехом.— Все мальчишки одинаковы, — сказала она.— А ты бы хотела, чтобы мы были разными? — спросил ее Гарион.— Нет, — ответила она, — конечно нет.Ранним утром следующего дня Полгара и Эрранд грелись у огня в комнате, которая всегда отводилась ей. Полгара сидела на стуле с высокой спинкой, а рядом с ней на маленьком столике стояла чашка ароматного чая. На ней был темно-синий бархатный халат, а в руках большой гребень из слоновой кости. Эрранд сидел напротив на обитой ковровой тканью табуретке и послушно выносил утренний ритуал. На то, чтобы вымыть лицо, уши и шею, много времени не требовалось, но почему-то причесывание всегда занимало не меньше четверти часа. Сам Эрранд был непритязателен к тому, как у него лежат волосы, лишь бы они не лезли в глаза. Но Полгаре, похоже, доставляло массу удовольствия проводить гребнем по его мягким светло-русым кудрям. Иногда в разное время дня мальчик замечал, как в ее глазах появлялась характерная мягкость, а ее пальцы непроизвольно тянулись к расческе, и тогда он твердо знал, что если немедленно не найдет себе какого-нибудь занятия, то она без лишних слов посадит его на стул и займется его волосами.В дверь осторожно постучали.— Да, Гарион, — отозвалась она.— Надеюсь, что я не слишком рано, тетушка Пол. Можно войти?— Конечно, милый.На Гарионе был голубой костюм с камзолом и мягкие кожаные туфли. Эрранд заметил, что, будь его воля, молодой король Ривский всегда бы надевал голубое.— Доброе утро, милый, — приветствовала его Полгара, продолжая возиться с гребнем.— Доброе утро, тетушка Пол, — сказал Гарион. Он посмотрел на мальчика, ерзавшего на табуретке. — Доброе утро, Эрранд, — торжественно произнес он.— Белгарион, — кивнул в ответ Эрранд.— Держи голову прямо, Эрранд, — тихо сказала Полгара. — Хочешь чаю? — спросила она Гариона.— Нет, спасибо. — Король Ривы придвинул еще один стул и уселся напротив нее. — А где Дарник? — поинтересовался он.— Прогуливается по крепостным стенам, — ответила Полгара. — Дарник любит гулять на восходе солнца.— Да, — улыбнулся Гарион. — Я помню это еще с фермы Фалдора. Все в порядке? Я имею в виду комнаты.— Я всегда себя хорошо чувствую в Риве, — сказала она. — До недавнего времени это место было для меня самым похожим на постоянный дом. — Она с довольным видом оглядела темно-малиновую бархатную драпировку и темную кожаную обивку на стульях и умиротворенно вздохнула.— Ведь эти комнаты уже давно твои, верно?— Да. Белдаран отвела их для меня после того, как они с Железной Хваткой поженились.— Каким он был?— Железная Хватка? Очень высоким, почти такого же роста, как и его отец, и невероятно сильным. — Она снова принялась за волосы Эрранда.— Он был таким же высоким, как Бэрак?— Выше, но не такой плотный. Сам король Черек Медвежьи Плечи был семи футов ростом, и все его сыновья были очень крупными мужчинами. Драс Бычья Шея был как ствол дерева. Он заслонял собой небо. Железная Хватка был тоньше, его отличали всклокоченная черная борода и пронизывающий взгляд голубых глаз. К тому времени, когда они с Белдаран поженились, его борода и волосы уже были тронуты сединой; но несмотря на это, мы все чувствовали что от него исходит какая-то детская невинность. Та же невинность, которая исходит от Эрранда.— Ты его, по-видимому, очень хорошо помнишь. Для меня он всегда останется человеком-легендой. Все слышали о его подвигах, но мы не знаем, каким он был на самом деле.— Нет ничего удивительного в том, что я знаю его лучше других. Ведь я чуть было не вышла за него замуж.— За Железную Хватку?— Алдур приказал отцу отдать одну из своих дочерей за Ривского короля. Отцу нужно было выбирать между Белдаран и мной. По-моему, Старый Волк сделал правильный выбор, но с тех пор у меня к Железной Хватке особое отношение. — Она вздохнула и печально улыбнулась. — Не думаю, что стала бы ему хорошей женой, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127