Наконец Гарион задул свечу и пошел в спальню.Сенедра металась и бормотала во сне обрывки фраз — ничего не значащие слова незавершенных разговоров. Гарион разделся и тихонько скользнул в кровать, стараясь не разбудить ее.— Нет, — сказала она тоном, не допускающим возражений. — Я не позволю вам этого сделать. — Она застонала и замотала головой.Гарион лежал в темноте, слушая, как жена разговаривает во сне.— Гарион! — ахнула она, неожиданно проснувшись. — У тебя ноги холодные!— Ой, — сказал он, — извини.Она тут же снова уснула и опять начала что-то бормотать.Через несколько часов Гариона разбудил посторонний голос. Что-то в нем было знакомое, и он в полусне пытался вспомнить, где же слышал его раньше. Женский голос — тихий, мелодичный, успокаивающий.Потом он неожиданно понял, что Сенедры нет с ним рядом в постели, и остатки сна улетели прочь.— Но мне надо его спрятать так, чтобы они не могли его найти, — услышал он какой-то неживой голос жены. Гарион отбросил одеяло и встал.Из открытой двери детской пробивался слабый свет, и голоса, казалось, тоже слышались оттуда. Он быстро подошел к двери, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.— Раскрой ребенка, Сенедра, — говорила другая женщина тихим, проникновенным голосом. — Так ему будет плохо.Гарион заглянул в комнату. У колыбели в белой ночной сорочке стояла Сенедра, ее пустой взгляд был устремлен в никуда, рядом с ней виднелась еще одна фигура. На стуле у изножья кроватки громоздилась целая куча одеял и подушек. Спящая королева Ривская старательно складывала их по очереди прямо на своего малыша.— Сенедра, — сказала ей другая женщина, — остановись. Послушай меня.— Мне надо его спрятать, — упрямо ответила Сенедра. — Они хотят его убить.— Сенедра, ты его задавишь. Сними все одеяла и подушки.— Но…— Делай, что я говорю, Сенедра, — строго сказала женщина, — ну же…Сенедра тихонько всхлипнула и начала вытаскивать из детской кроватки подушки с одеялами.— Так-то лучше. Теперь послушай меня. Не верь ему, когда он говорит тебе такое. Он тебе не друг.Лицо Сенедры приняло удивленное выражение:— Не друг?— Он твой враг. Как раз он-то и хочет убить Гэрана.— Моего сыночка?— С твоим сыночком все в порядке, Сенедра, но ты не должна слушать голос, приходящий к тебе по ночам.— Кто… — начал Гарион, но женщина обернулась к нему, и он замолчал, приоткрыв от изумления рот.У женщины, стоявшей рядом с колыбелью Гэрана, были рыжеватые волосы и теплые золотистые глаза. На ней было простое коричневое платье. Гарион знал ее. Однажды они уже встречались — среди болот восточной Драснии, когда он с Белгаратом и Шелком отправился на разведку в развалины Хтол-Мишрака.Тетушка Пол и ее мать были очень похожи. Черты лица, отмеченные неяркой, но безупречной красотой, гордая посадка головы. Было что-то в этом лице трагическое, какая-то вселенская скорбь, от которой у Гариона сжалось сердце.— Поледра! — воскликнул он. — Что же…Мать тетушки Пол приложила палец к губам.— Не разбуди ее, Белгарион, — предупредила она. — Отведи ее в постель.— Гэран…— Все хорошо. Я появилась вовремя. Отведи ее тихонько в постель. Теперь она будет спать спокойно. Гарион подошел к жене и положил руку ей на плечо.— Пойдем, Сенедра, — сказал он ей нежно. Она кивнула и послушно пошла в спальню, но глаза ее оставались пустыми.— Ты могла бы убрать эту подушку с дороги? — тихонько спросил Гарион Поледру. Она рассмеялась.— Конечно нет, — ответила она. — Ты, наверное, забыл, что на самом деле меня здесь нет, Белгарион.— Да, — сказал он. — Извини. Мне показалось…Он отодвинул с дороги подушку, осторожно уложил Сенедру в постель и до самого подбородка укрыл ее одеялом. Она вздохнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в еще более крепкий сон.— Пойдем в другую комнату, — предложила Поледра.Он кивнул и тихо вышел за ней в соседнюю комнату, едва освещенную гаснущими углями в камине.— Что это было? — спросил он, тихо прикрыв за собой дверь.— Кто-то ненавидит и боится твоего сына, Белгарион, — сурово сказала Поледра.— Он же совсем маленький, — запротестовал Гарион.— Его враг боится того, кто вырастет из него, а не того, кто он сейчас. Вспомни, это бывало и раньше.— Когда Ашарак убил моих родителей? Она кивнула:— На самом деле он хотел добраться до тебя.— Но как мне защитить Гэрана от его собственной матери? То есть, если этот человек является Сенедре во сне и заставляет ее подчиняться ему, как же я смогу…— Больше такого не произойдет, Белгарион. Я позабочусь об этом.— Как ты это сделаешь? Ты ведь… м-м-м…— Умерла? Это не совсем верно, но не важно. Гэран сейчас в безопасности, а Сенедра немного успокоится. Нам надо поговорить о другом.— Хорошо.— Ты вплотную подобрался к чему-то очень важному. Я не могу сказать всего, но тебе и впрямь надо взглянуть на оригинал Мринских рукописей. Ты должен увидеть, что скрыто там.— Я не могу оставить сейчас Сенедру.— С ней все будет в порядке, а это дело можешь сделать только ты. Отправляйся в часовню на реке Мрин и взгляни на рукописи. Это чрезвычайно важно.Гарион поежился.— Хорошо, — сказал он, — я отправлюсь завтра утром.— И еще.— Что?— Возьми с собой Шар.— Шар?— Без него ты не сможешь разглядеть то, что должен увидеть.— Я не совсем тебя понял.— Поймешь, когда будешь на месте.— Хорошо, Поледра, — сказал он. — Я и сам не знаю, почему возражаю. Всю свою жизнь я делаю то, чего совершенно не понимаю.— В свое время все станет ясно, — заверила она его. Затем осуждающе посмотрела на него. — Гарион, — сказала она таким строгим тоном, что Гарион не мог не ответить:— Да?— Тебе не стоит бродить по ночам босиком, знаешь ли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127