— спросила Сенедра с ноткой испуга в голосе.Генерал кивнул, затем заключил маленькую королеву в объятия.— Тебе понадобится все твое мужество, Сенедра, — сказал он ей. — Твой отец серьезно болен.— Есть какая-нибудь надежда? — спросила она упавшим голосом.— Надежда всегда есть, — ответил Вэрен, но уверенности в его словах не было.— Могу я его теперь видеть?— Конечно. — Генерал хмуро поглядел на Гариона. — Ваше величество, — кивнув, произнес он.— Ваше высочество, — ответил Гарион, вспомнив, что хитроумный отец Сенедры несколько лет назад, «усыновил» Вэрена, и, следовательно, тот являлся наследником императорской короны.Вэрен, прихрамывая, провел их по мраморным коридорам огромного дворца в уединенное крыло к двери, по обе стороны которой стояли на страже легионеры в сверкающих латах. Появился Морин, камергер императора, облаченный в коричневую мантию. Морин заметно состарился с того времени, когда Гарион видел его в последний раз, и у него на лице ясно читалось беспокойство о слабеющем императоре.— Морин, дорогой, — сказала Сенедра, порывисто обнимая лучшего друга своего отца.— Маленькая моя Сенедра, — нежно произнес он в ответ. — Я так рад, что ты успела. Он все время тебя зовет. Он знает, что ты должна приехать, и, кажется, только на этом и держится.— Он в сознании? Морин кивнул:— Часто дремлет, но сознания еще не терял.Сенедра отстранила его, расправила плечи и старательно изобразила на лице ясную оптимистичную улыбку.— Хорошо, — сказала она. — Давайте зайдем.Рэн Боурун лежал на широкой кровати под золотистым балдахином. Он никогда не обладал внушительной фигурой, а болезнь сделала его похожим на скелет. На бледном, осунувшемся лице императора резко выделялся заострившийся нос. Рэн Боурун лежал с закрытыми глазами, каждый вдох давался ему с трудом.— Отец? — едва слышно, почти шепотом проговорила Сенедра.Император приоткрыл один глаз.— Ну, — раздраженно произнес он, — наконец-то явилась.— Я выехала сразу же, как только узнала о твоей болезни, — сказала она ему, наклоняясь к постели, чтобы поцеловать его в щеку.— Все равно, ты заставила себя долго ждать, — проворчал он.— Но теперь, когда я приехала, давай подумаем, как тебе, помочь.— Не надо меня успокаивать, Сенедра. Мои врачи от меня отказались.— Да что они понимают? Мы, Боуруны, никогда не умрем.— Неужели кто-то издал такой указ без моего ведома? — Император поглядел через плечо дочери на своего зятя. — Прекрасно выглядишь, Гарион, — сказал он. — И пожалуйста, не трать даром времени на уверения о том, как прекрасно я выгляжу.— Да уж, выглядишь ты, прямо скажем, не блестяще, — ответил Гарион.Рэн Боурун в ответ оскалил зубы в усмешке. Затем снова обратился к дочери.— Ну что, Сенедра, — довольным голосом сказал он, — из-за чего мы сегодня с тобой подеремся?— Подеремся? Кто сказал, что мы собираемся драться?— Мы всегда с тобой деремся. Я давно этого ждал. Я не припомню по-настоящему хорошей драки с того раза, когда ты украла моих легионеров.— Одолжила, отец, — автоматически поправила она.— Ты так это называешь? — Он лукаво подмигнул Гариону. — Жаль, что тебя там не было, — хихикнул он. — Эта девчонка довела меня до припадка, а потом стянула все мое войско, пока я бился в судорогах с пеной у рта.— Одолжила! — воскликнула Сенедра.Рэн Боурун снова захихикал, но смех перешел в раздирающий горло кашель. Когда приступ миновал, он закрыл глаза и задремал, пока Сенедра стояла, наклонившись над ним.Приблизительно через четверть часа в комнату неслышно вошел Морин с маленьким пузырьком и серебряной ложечкой.— Время принимать лекарство, — обратился он к Сенедре. — Не думаю, чтобы это здорово помогало, но мы все равно следуем предписаниям врачей.— Это ты, Морин? — спросил император, не открывая глаз.— Да, Рэн Боурун.— Из Тол-Рейна что-нибудь слышно?— Да, ваше величество.— Что они говорят?— Боюсь, что и там сезон уже тоже закончился.— Но хоть одно-то дерево с ягодами должно было где-нибудь остаться, — устало произнес император.— Его величество пожелал отведать свежих ягод, — объяснил Морин Сенедре и Гариону.— Не просто каких-нибудь ягод, Морин, — прохрипел Рэн Боурун. — Вишен. Я хочу вишен. Тому, кто сейчас принесет мне спелых вишен, я готов пожаловать титул Великого герцога.— Не капризничай, отец, — принялась увещевать его Сенедра. — Вишни уже два месяца как отошли. Хочешь съесть вкусный спелый персик?— Я не хочу персиков. Я хочу вишен!— Но где ж их взять, если на дворе осень.— Разве дождешься чего-нибудь от слуг, если родная дочь не хочет мне услужить, — обвинил он Сенедру.Гарион наклонился вперед и, прошептав на ухо жене: «Я сейчас вернусь», вместе с Морином вышел из комнаты. В коридоре им встретился генерал Вэрен.— Ну как он? — спросил генерал.— Капризничает, — ответил Гарион. — Вишен хочет.— Я знаю, — вздохнул Вэрен. — Он уже две недели их просит. Это очень похоже на Боуруна — требовать невозможного.— Здесь в саду растут вишневые деревья?— Да, есть пара штук. А что?— Мне надо бы с ними поговорить, — как ни в чем не бывало объяснил Гарион.Вэрен бросил на него подозрительный взгляд. — В этом нет ничего аморального, — заверил его Гарион.Вэрен махнул рукой и отвернулся. — Прошу тебя, Белгарион, — проговорил он страдальческим голосом, — не пытайся мне это объяснить. Я даже слышать об этом не хочу. Если ты хочешь это сделать, то делай поскорее, но только не пытайся, пожалуйста, убедить меня, будто это естественно и нормально.— Ладно, — согласился Гарион. — Так как пройти в сад?Все оказалось легче легкого. Гарион много раз видел, как Белгарат-волшебник проделывал нечто подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127