Результатом долгих часов, проведенных над книгами и документами, стали слегка прищуренные глаза и глубокая складка между бровями. Поскольку они с Гарионом много работали вместе, то вскоре сделались добрыми друзьями. Гарион высоко ценил советы Кейла и всегда прислушивался к его суждениям.— Это серьезно? — спросил он, беря в руки пергамент и пробегая по нему глазами.— Может оказаться, что да, ваше величество, — ответил Кейл. — Спор идет о владении одной долиной. Обе семьи, вовлеченные в него, довольно могущественны, и мне кажется, что нам следует поскорее уладить это дело, пока оно не зашло слишком далеко.— Есть у какой-нибудь из сторон неоспоримые доказательства на право собственности? Кейл покачал головой.— Обе семьи уже несколько веков сообща пользуются этой землей. Однако в последнее время между ними возникли какие-то трения.— Понятно, — кивнул Гарион. Он задумался. — Что бы я ни решил, или одна сторона, или другая обязательно останется в претензии, так?— Весьма вероятно, ваше величество.— Ладно. Пускай лучше они обе будут недовольны. Сочини что-нибудь вроде официальной декларации о том, что их долина теперь принадлежит мне. Пускай они рвут и мечут, а через недельку я разделю эту землю точно посередине и дам каждой семье по половине. Они так разозлятся на меня, что забудут о своей вражде. Я не хочу, чтобы этот остров превратился в новую Арендию.Кейл рассмеялся.— Очень практичное решение, Белгарион, — сказал он.Гарион лукаво улыбнулся ему в ответ.— Ты забыл, что я вырос в Сендарии? А там хитроумие и практичность ценятся как высшие добродетели. И еще — оставь в центре долины полосу земли шириной в сотню ярдов. Назови это государственной землей и запрети этим склочникам, ступать на нее. Тогда они не столкнутся лбами на границе. — Он отдал пергамент Кейлу и последовал дальше по коридору, весьма довольный собой.В то утро дела в городе привели его в лавку одного знакомого молодого стеклодува, искусного ремесленника по имени Джоран. Предлогом для визита послужила покупка набора хрустальных кубков, заказанного им в подарок Сенедре. Но истинная его цель была, однако, гораздо серьезнее. Будучи воспитан среди низкого сословия, Гарион прекрасно знал, что нужды и чаяния простого народа редко удостаиваются внимания тех, кто сидит на троне. Ему было просто необходимо иметь в городе пару ушей — не затем, чтобы шпионить и вынюхивать, подслушивая разглагольствования подвыпивших горожан, а чтобы иметь ясную, непредвзятую картину реальных нужд своего народа. Для исполнения этой задачи он выбрал Джорана.Осмотрев кубки, мужчины удалились в небольшое помещение в подсобной части лавки Джорана.— Я получил твою записку, как только вернулся из Арендии, — сказал Гарион. — Неужели дела и в самом деле так плохи?— Боюсь, что да, ваше величество, — отвечал Джоран. — Налоговая система не продумана, и это вызывает массу нареканий.— По-видимому, в мой адрес?— А кто у нас король в конце концов?— Спасибо, — сухо произнес Гарион. — Чем же в первую очередь вызвано недовольство?— Налоги — это изначально не самая приятная вещь, — заметил Джоран, — но их можно вынести, пока все платят одинаково. Людей раздражают привилегии.— Привилегии? Как это?— Дворяне освобождены от торгового налога. Разве ты не знал об этом?— Нет, — ответил Гарион. — Не знал.— Теоретически у дворян есть свои сословные обязанности — собирать и содержать войско и так далее. Но так было раньше, теперь времена изменились и государство само содержит армию. Однако если дворянин вздумает заняться торговлей, то не должен платить никаких налогов. Единственная разница между ним и другими купцами состоит в том, что ему посчастливилось родиться с титулом. У него такая же лавка, как и у меня, и занимаемся мы одним и тем же — только я должен платить налог, а он нет.— Да, это несправедливо, — согласился Гарион.— И что еще хуже, чтобы уплатить налог и не прогореть, мне приходится повышать цену, а дворянин может ее сбить и переманить к себе моих покупателей.— С этим надо разобраться, — сказал Гарион. — Льготы мы отменим.— Знати это не понравится, — предостерег его Джоран.— Им и не должно все нравиться, — ответил Гарион.— Вы очень справедливый король, ваше величество.— Справедливость тут ни при чем, — возразил Гарион. — И сколько дворян в городе занимаются коммерцией?Джоран пожал плечами.— По моим подсчетам, несколько десятков.— А сколько здесь всего купцов?— Сотни.— Так пускай меня лучше ненавидит пара десятков человек, чем несколько сотен.— Я об этом не подумал, — признался Джоран.— А мне вот приходится, — с горечью ответил Гарион.На следующей неделе с Моря Ветров подул пронизывающий шквальный ветер, принеся на скалистый остров слякотную осеннюю погоду. Ривский климат никак нельзя было назвать мягким и приятным, а этим летом так часто штормило, что риванцы уже свыклись с непрекращающимся косым дождем. Однако Сенедра выросла на юге, под безоблачным небом Тол-Хонета, и от сырой прохлады, проникавшей в цитадель всякий раз, когда небо серело и набухало от сырости, у нее портилось настроение. Обычно она пережидала непогоду, уютно устроившись в зеленом бархатном кресле у огня, укрывшись теплым одеялом, с чашкой горячего чая в руках и читала какую-нибудь толстенную книжку — как правило, арендийский роман, подробно повествующий о сказочно галантных рыцарях и томно вздыхающих дамах, которым постоянно угрожало какое-нибудь злодейство. Однако, если ненастье затягивалось, она обычно откладывала книгу и отправлялась на поиски других развлечений.Однажды поздним утром, когда ветер завывал в дымоходе, а ветер хлестал по стеклам, Сенедра заглянула в кабинет, где Гарион внимательно изучал подробный доклад о производстве шерсти на королевских землях на Севере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127