Вэрен ответил, и лицо толстяка в белом хитоне вдруг резко побледнело. Трясясь крупной дрожью, он открыл стоявшую на алтаре хрустальную с золотом шкатулку и вынул оттуда усыпанную драгоценными камнями корону. Коротко подстриженную голову Вэрена умастили благовониями, и Верховный Жрец трясущимися руками поднял корону.— Коронуется, — провозгласил он голосом, который от испуга почти что перешел в писк, — коронуется император Рэн Боурун XXIV, повелитель Толнедры.На минуту в храме воцарилась тишина. Затем раздались протестующие вопли, по мере того как до собравшихся там людей доходил смысл происходящего. Но вопли быстро умолкли, когда толнедрийские легионы, построенные вдоль окаймлявших главное помещение храма колонн, с громким стальным скрежетом обнажили мечи. Сверкающие лезвия поднялись, салютуя новому императору.— Да здравствует Рэн Боурун! — прогремело приветствие. — Да здравствует император Толнедры.И на этом все закончилось.В тот же вечер, когда Гарион, Сенедра и только что коронованный император собрались в отделанном малиновой драпировкой кабинете, освещенном золотистым мерцанием десятков свечей, Вэрен воскликнул:— Внезапность так же важна в политике, как и в военном деле, Белгарион. Если противник не знает, что ты собираешься предпринять, он не сможет подготовиться к ответным действиям. — Теперь генерал в открытую носил золотую императорскую мантию.— Да, разумно, — ответил Гарион, потягивая из кубка доброе толнедрийское вино. — Ты вместо мантии императора надел доспехи, и они до последней минуты ни о чем не догадывались.— Все гораздо проще, — рассмеялся Вэрен. — Многие из этих дворян проходили !военную подготовку, а мы учим наших легионеров бросать кинжалы, и поскольку я стоял к ним спиной, то мне было спокойнее, когда мои лопатки защищал прочный стальной лист.— Беспокойное это дело — заниматься в Толнедре политикой, верно?Вэрен кивнул в знак согласия.— Зато не соскучишься, — добавил он.— Интересные у тебя понятия о забавах. В меня несколько раз бросали кинжалы, и что-то мне не было очень весело.— Мы, Анадилы, всегда отличались своеобразным чувством юмора.— Боуруны, дядя, — с достоинством поправила Сенедра.— Что, дорогая?— Теперь ты Боурун, а не Анадил, пора тебе начать себя вести соответствующим образом.— Ты хочешь сказать, сделаться вспыльчивым? Это, право, не в моем характере.— Если хочешь, Сенедра может давать тебе уроки, — предложил Гарион, с ухмылкой и нежно поглядев на жену.— Что? — возмущенно воскликнула Сенедра, и голос ее повысился на целую октаву.— Думаю, она могла бы меня этому обучить, — с улыбкой согласился Вэрен. — У нее всегда это хорошо получалось.Сенедра, тоскливо вздохнув, поглядела на двух усмехающихся монархов. Затем изобразила на лице трагическое выражение.— Что же мне, бедной девочке, делать? — спросила она дрожащим голосом. — Все меня обижают: и муж мой, и брат.Вэрен растерянно заморгал.— Знаешь, я как-то об этом не подумал. Значит, ты мне теперь сестра?— Наверное, я переоценила твою сообразительность, дорогой братишка, — промурлыкала она. — Я знаю, что до Гариона все медленно доходит, но о тебе я думала лучше.Гарион и Вэрен обменялись печальными взглядами.— Ну что, господа, еще поиграем? — спросила Сенедра, в глазах ее сверкал огонек, а по губам блуждала лукавая улыбка.В дверь легонько постучали.— Да? — откликнулся Вэрен.— Вас желает видеть господин Морин, ваше величество, — объявил стоявший снаружи стражник.— Пусть войдет.Появился императорский камергер, лицо его было отмечено печалью о кончине человека, которому он так долго и преданно служил, но он продолжал исполнять свои обязанности с той спокойной добросовестностью, которая всегда была его отличительной чертой.— Да, Морин? — вопросительно произнес Вэрен.— Там вас кое-кто поджидает, ваше величество. Эта особа пользуется скандальной известностью, так что, перед тем как ее вам представить, я решил переговорить с вами наедине.— Скандальной известностью?— Это куртизанка Берта, ваше величество, — сказал Морин и, слегка смутившись, взглянул на Сенедру. — Она приносила — скажем так — государству огромную пользу. В силу своей профессии эта дама имеет возможность добраться до самой секретной и конфиденциальной информации, она долгое время была другом Рэн Боуруна. Обычно Берта сообщала ему о деятельности некоторых враждебно настроенных лиц. Покойный император устроил так, чтобы она могла незаметно проникать во дворец и они имели возможность — м-м — побеседовать, помимо всего прочего.— Ну и хитрый же он, старый лис!— Я не помню случая, чтобы ее информация оказалась недостоверной, ваше величество, — продолжал Морин. — Так вот, сейчас она говорит, что у нее для вас важное сообщение.— Позови-ка ее сюда, Морин, — сказал Вэрен. — С твоего позволения, разумеется, дорогая сестричка, — добавил он, обращаясь к Сенедре.— Разумеется, — согласилась Сенедра, при этом глаза ее зажглись любопытством.Морин ввел в комнату женщину в легкой накидке, но когда она откинула капюшон и открыла лицо, Гарион вздрогнул от неожиданности. Он знал ее. Эта женщина приставала на улице к Шелку, когда он, тетушка Пол и все остальные проезжали через Тол-Хонет в погоне за Зедаром-Отступником и украденным Шаром. Гарион увидел, что по прошествии почти десяти лет она нисколько не изменилась. В ее блестящих, иссиня-черных волосах не было и намека на седину. Поразительной красоты лицо оставалось гладким и нежным, как у девушки, а глаза под тяжелыми веками смотрели демоническим взглядом. Ее нежно-лилового цвета платье было скроено таким образом, что скорее подчеркивало, чем скрывало ее пышное, немного полноватое тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127