– На вашем месте, тетя Шарлотта, я бы сию же минуту принялась за работу, раз у вас есть такое желание. Взгляните на маму! Вечно возится с массажами, семенит по парку или ездит на концерты, когда можно завоевывать миры.
– Ну, со своим миром я, кажется, справилась, мисс Кемп, – улыбнулась Белла, – я вышла замуж, я веду хозяйство, я… я мать семейства.
– Положим, хозяйство ведет Гесси – и ты это прекрасно знаешь. Быть замужем за папой – это не карьера, это отдых. Ну, а что касается матери семейства, так один ребенок – это не семья, а преступление. А я выйду замуж в двадцать лет, и будет у меня пятеро детей – один за другим…
(Неизбежное «Чарли!» со стороны мисс Пейсон.)
– …и кроме того, буду еще заниматься своим делом. Вот увидите!
– Почему непременно пятеро? – поинтересовался Генри.
– Да потому, что четыре – глупое число, какое-то чересчур аккуратненькое. А шесть – чересчур много: полдюжины. Пять – как раз хорошо. Я люблю нечетные числа. Трое детей слишком рискованно, так как с одним может что-нибудь случиться, а семеро…
– О Боже, – едва выговорил Кемп, заливаясь опять оглушительным смехом.
– Никогда в жизни не слыхала подобных речей, – почти закричала миссис Пейсон. – В твои годы меня выгоняли из комнаты, чтобы я не могла даже слышать таких разговоров, а не то, что…
– Вот это-то и было возмутительно, – перебила Чарли. – Посмотри на Лотти! Она создана, чтобы быть матерью, – или я ничего не смыслю в биологии. Потому-то она так была бы полезна в работе с девушками. Только для такой работы у нее вечно нет времени… – Чарли вдруг остановилась, припомнив что-то. – Ах, Лотти, у Гесси опять горе с ее сестрой.
Гесси, кухарка Кемпов, была настоящий клад. Даже миссис Пейсон трудно было найти изъяны в безупречном ведении ею хозяйства. Тем не менее она поспешила задать вопрос, неизменно повторяемый ею каждую неделю:
– Что твоя Гесси – ушла сегодня в гости?
– Нет, когда мы уходили, она, бедняжка, еще сидела дома.
– Почему бедняжка? Вы носитесь с ней, как с принцессой. Ни стирки, ни уборки. Не понимаю, что она делает целыми днями. И почему это она не может обедать у своих, когда вы уходите в гости? Обязательно нужно специально для нее покупать свиные котлеты и всякую всячину!
Генри Кемп покачал головой:
– Она отличная стряпуха, паша Гесси. Такой у нас еще не было. Теперь, когда прислуга…
– Генри, он плакала сегодня у себя в комнате, когда мы уходили. Чарли видела.
– Плакала, да ну?
– Опять из-за своей сестры, – пояснила Чарли. – Дженни – эта самая сестра – убежала из дому и, кажется, стащила деньги. Завтра дело разбирается в кабинете Эммы Бартон.
Лотти сочувственно покачала головой. Не одну задушевную беседу с Гесси вела она на кухне у Кемпов.
– Я думаю, Эмма Бартон сделает все возможное ради Гесси.
Белла горячо подхватила:
– Ах, Лотти, постарайся, прошу тебя! У Гесси все из рук валится. А во вторник у нас гости.
Лотти разрешила все быстро.
– Хорошо, вот как мы сделаем. Завтра утром я приду к вам и переговорю с Гесси. Завтра – последний день недели, и кабинет Эммы Бартон закрывается до вторника. Может быть, если я замолвлю словечко за Дженни, то завтра…
– О Лотти, отложить до вторника… – начала Белла.
– Знаю, знаю. Итак, я повидаюсь завтра с Гесси и затем сразу же пойду к Эмме, чтобы застать ее до начала заседания. Гесси сможет сопровождать меня или…
Резкий, твердый голос миссис Пейсон перебил ее: – Нет, Лотти, не завтра! По субботам я собираю арендную плату. Ты это отлично знаешь, потому что я говорила тебе об этом сегодня утром. Кроме того, нужно закупить провизии на воскресенье.
– Я вернусь к половине двенадцатого, самое позднее – к двенадцати. Эмма Бартон меня сейчас же примет, я уверена. Как только я вернусь, мы поедем собирать арендные деньги, а на обратном пути заедем на рынок.
– И попадем туда, когда все уже будет разобрано!
Лотти опустила голову. Она крепко сжала руки под скатертью, но напряженные, словно застывшие, плечи были красноречивее всяких слов.
– Я думала, мама, что на этот раз ты ничего не будешь иметь против того, чтобы помочь Гесси.
– Значит, дела кухарки Беллы для тебя важнее твоей собственной матери? Да?
Лотти медленно подняла глаза. Как будто какая-то неведомая сила толкала ее. Она встретилась взглядом с Чарли, напряженно смотревшей на нее. От Чарли ее взгляд перешел на тетю Шарлотту. И тетя Шарлотта тоже смотрела на нее не отрываясь. Эти две пары неотступных глаз, казалось, заставили ее выговорить те слова, которые она произнесла к собственному ужасу:
– Да, мама, я думаю, что в этом случае они важнее!
Глава восьмая
Наконец собравшиеся встали из-за стола и перешли в гостиную. Все чувствовали себя несколько стесненно. Миссис Пейсон отправилась на кухню, чтобы дать инструкцию Гульде. Бедная Гульда редко имела возможность спокойно пообедать. Между ней и миссис Пейсон шла нескончаемая война из-за кофе. После завтрака, обеда и ужина хозяйка дома неизменно являлась на кухню, снимала кофейник с газовой печки и пытливо всматривалась в его черный провал.
– Боже праведный, Гульда, вы наварили кофе на целый полк! Это сущее мотовство. Придется половину вылить.
– Ничего, я выпью!
– Да что вы, милая! Вы заболеете. И так вы пьете чересчур много кофе. От кофе вы делаетесь нервной, желтеете…
Гульда звучно жевала ломоть хлеба, бережно обхватив крупной рукой дымящуюся чашку своего излюбленного напитка.
– Нет, миссис Пейсон. Мой дедушка, так он на день по двадцать чашек пивал.
– Хорошо, а чем он кончил? Он мог бы жить до сего дня, если бы…
– Да он и сегодня жив. Девяносто лет ему, а щеки красные, что яблоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75