— Миратвен сочувственно улыбнулся. — Парень попросил меня быть сватом. Только сватовство владыки — почёт, но не приказ. Отец невесты волен отказать. Тогда Рауль решил пойти со мной. Нарядился астрологом. Великое изначалие, что он мёл! Не то что у отца невесты, у меня голова кругом пошла. Так его заморочил, что тот не только согласие дал, но свадьбу на следующий день назначил.
— Так человек хелефайю не обманет, — ответил Вячеслав.
— А он и не обманывал. В астрологии Рауль разбирался прекрасно. Старик де Нанжи очень ею увлекался, собрал огромную библиотеку. Среди всяких эзотериков и астрологов великим уважением пользовался. Ну и сына научил. Так что Рауль не врал, а делал астрологический прогноз. Я вот разницы не вижу, ты, судя по ехидной твоей морде, тоже. А отец невесты видел. Ну вот Рауль ему и показал всю бездну астрологической премудрости.
— Никогда бы не подумал, — сказал Вячеслав, — что на Магичке могут быть астрологи. И что хелефайи, волшебная раса, могут верить в такой вздор.
— Как там один ваш мыслитель сказал: «Верую, потому что абсурдно»? Чем откровеннее чушь, тем охотнее в неё верят. Хелефайи среди людей не исключение.
— Ну с отцом невесты всё понятно. А что было с отцом жениха?
— А он Раулю свадьбу проспорил. Они пари заключили, кто дальше плюнет.
— Чего? — от изумления глаза у Вячеслава стали почти круглыми.
Миратвен повторил.
— Эт' как же на такое пари раскрутить?
— Уметь надо, — загордился другом Миратвен. — В итоге отец жениха плюнул на десять метров, а Рауль на их пари. Поскольку не было оговорено, надо плевать буквально или фигурально, судьи признали победителем Рауля.
— И была свадьба?
— Ещё какая! Но Рауль и тут не успокоился. Решил помирить наших Монтекки и Капулетти, родителей Ромео и Джульетты.
— Да знаю, кто они такие, — нетерпеливо сказал Вячеслав, — Шекспира читать доводилось! Как помирил-то?
— Поскольку обуви хелефайи не носят, у нас на свадьбе воруют дальдры жениха и невесты.
— Только не говори, что Рауль спёр ножи у свёкра и тестя.
— Все человеки мыслят в одном направлении, — улыбнулся Миратвен. — Если бы ещё можно было понять, в каком…
— В обыкновенном. Ну и что дальше было?
— Рауль действительно подговорил кого-то из гостей украсть дальдры не у жениха и невесты, а у свёкра с тестем. И заставил выкупать на круговой перебранке. Это когда двое становятся в круг спина к спине, а гости говорят каждому какую-нибудь хулу. Но защищать надо не себя, а напарника. Какая пара продержится, пока горит десятиминутная свеча, те победили. Так что врагов он помирил накрепко. Но они, поганцы, отомстили: поставили в круг нас. И в знак уважения к гостю долины и её владыке зажгли двадцатиминутную свечу.
— Ёшь те дрын!.. — только и сказал человек.
— Но не родился людь, который мог бы переспорить Рауля. Он и за себя отвечал, и мне подсказывал. Мы победили, — опять улыбнулся Миратвен.
Обречённые на раннюю смерть человеки твердят, что умершие живут в сердцах тех, кто их помнит. Что истинная смерть — это забвение.
И Миратвен едва не потерял в нём Рауля. Сохранил в памяти лишь смерть, боль и тёмную злую обиду: умер, бросил, ушёл, предал… А для друга места в воспоминаниях не осталась. И если бы не Вячеслав…
— Спасибо, — тихо сказал ему Миратвен. — От меня, и от Рауля. — Одного «спасибо» ничтожно мало, но чем вознаградить того, кто вернул тебе друга? Умершего друга. Привёл из небытия — молодого, полного сил и веселья, гораздого на проказы.
Только отдать жизнь за жизнь, другой цены нет.
Если Вячеслав согласится принять дружбу Миратвена.
— Моё изначальное имя Альирин, — сказал хелефайя.
— Славян, — ответил человек. — Изначальных имён у нас нет, это сокращение от Вячеслава.
— Маленькое имя для друзей, — кивнул хелефайя.
— Эй вы, двое, — крикнул от подножия холма управитель, — владычица зовёт вас на Совет.
* * *
В Совещательные Палаты, в зал совета, Дариэль и Лаурин пришли последними. Словохранитель мог входить сюда только в рабочем облачении — чёрном тайлонире. Но времени переодеться не было, и он остался всё в той же бледно-жёлтой рубахе и светло-коричневой мантии, которые надел утром. Бежевая рубаха и нежно-розовая мантия Лаурин тоже смотрелись излишне легкомысленно среди серых облачений советников и старейшин.
Серый у обожающих символику хелефайев — цвет серьёзности, обязательности, правильности, но, прежде всего — мудрости. Цвет облачений старейшин и советников, никто другой не носит. Славян никогда не думал, что серый может быть таким приятным для взгляда, полным жизни и силы.
Четыре восьмигранные одноэтажные дома Совещательных Палат смыкаются треугольными комнатами, и над получившейся четырёхугольной комнатой выстроен второй этаж — изящная беседка, зал совета. Сами Палаты светло-фиолетовые, цвета закона и власти. Изнутри — нежно-золотистые, цвета светлого мёда.
Облачение у владык тоже фиолетовое, но сегодня Нэйринг одета в форму стража, единственные символы её власти — венец и приколотый к левому плечу пучок разноцветных лент.
Лаурин насторожилась: чтоб такая формалистка как Нэйринг столь откровенно пренебрегла обычаем — да что она затевает?
Нэйринг поманила тринадцатилетних посыльных, девочку-лайто и мальчика-дарко. Волосы у них по-детски заплетены в косы, у девочки две, у мальчика одна, только так их и различишь, детская одежда у хелефайев разнообразием тоже не отличается: умеренной ширины штаны и мешкообразная рубаха до колен, без воротника и с короткими рукавами. Владычица что-то негромко приказала. Девочка сразу убежала, а мальчику владычица в знак подтверждения приказа дала свой перстень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172