— Ты сильнее, — сказал Хаким.
— Чем? — продолжал запутывать Славян.
— Ты не сломался, не отдал Соколам свою душу.
— Я сопротивлялся только шесть месяцев, а ты — шесть лет. Так кто из нас сильнее?
— Ты смог уйти, — ответил Хаким.
— Благодаря тебе.
Хаким вперил взгляд в прогоревший костёр. Остались только едва тлеющее угли. Коротко и быстро глянул на Славяна. Вот ведь свалилась чума на его голову!
— Почему ты не хочешь, чтобы всё было просто, как у всех? — прямо просил он Славяна.
— Кого ты называешь всеми — Соколов?
— Нет!
— Ну так я и не Сокол. И ты не Сокол. Ты человек. Людь.
И тут вдруг пришли нужные слова, выскочили из самого сердца.
— Пока я служу тебе, — сказал Хаким, — в моей жизни есть смысл.
— Какой именно?
Вот ведь упырь, а не человек! Вцепился и не вырвешься.
— Я больше никогда не стану причинять боль, — ответил Хаким. — Я посажу деревья. У меня будет много детей. Я сделаю себе оазис, и в нём никогда не будут убивать.
— Ну и зачем тебе я — почву под деревьями унавоживать?
Хаким рассмеялся.
— Славян, ты сумасшедший, дэвана. В твоей голове плясали сорок дэвов и вытоптали все мозги. Ты мог бросить меня к своим ногам, водить на цепи как пса… Но ты сделал меня свободным. Просто так, ни ради чего… Зачем?
— За тем, что свободный может стать другом только свободному. А мне хотелось бы стать твоим другом. Если ты позволишь.
— Точно дэвана.
Славян усмехнулся плутовски, подхватил посуду и пошёл мыть её песком. Хаким засыпал кострище. Ох и весело будет анэршылнынам, когда на их многомудрые головы такое сокровище свалится. Не всё одному Хакиму мучиться.
— Славян, — спросил он друга, — а тебе не страшно всю жизнь быть господином только самому себе, и не иметь другого господина, защитника и покровителя, кроме себя?
— Мне всего двадцать один, так что о всей жизни говорить рано. А господином себе я никогда не был, и не буду.
От изумления у Хакима и голос пропал. Это с таким-то самообладанием? С такой силой?
— Но кем тогда? — выговорил-таки он.
— Другом. Я себе не господин, а друг. Если есть господин, то ведь должен быть и раб, верно? А рабом я не буду никогда. Даже себе самому.
— Сложно, — ответил Хаким. — Но красиво. Я подумаю. А теперь и поспать надо, за ночь много пройти придётся.
Он расстелил одеяло, лёг.
На соседнем одеяле пристроился Славян.
— Хаким, когда мы придём к стойбищу анэршы… — голос у Славяна стал неуверенным.
— Они пойдут за тобой к Весёлому Двору, — без колебаний ответил Хаким.
— Я не о том. Хаким, у меня есть семья. Они довольно влиятельные люди и, едва услышат, что я жив, захотят забрать меня домой.
— Ты не хочешь их видеть? — приподнялся на локте Хаким.
— Очень хочу, но не могу. Я не уверен, что безопасен для них. Чтобы сбежать, чтобы уничтожить Весёлый Двор, я стал наполовину Соколом. А владыка Нитриена всегда был им врагом. Ховен или Виалдинг запросто могли привесить на меня тайную оморочку, которая заставит убить брата. Или кого-нибудь из друзей… Это для меня они Дарик, Доминик, Феони. А для них — всего лишь владыки и повелители, фигурки на игровой доске! Я не могу рисковать жизнями тех, кого люблю, кому клялся быть братом и другом. — Славян сел, пронзительно, требовательно посмотрел на Хакима: — Сначала из полу-Сокола я должен стать полноценным людем, и только тогда смогу послать им весть. Когда буду точно знать, что не причиню никому из них вреда. Хаким, мне надо сменить имя. Что-нибудь простое, безликое… Алекс Шарифи, например… Никто даже не поймёт, европеец я, араб, пуштун, израильтянин или курд.
— Славян, я уверен, что ты чист как слеза ангела, но… Если ты так хочешь — пусть будет Алекс Шарифи. Ложись спать, Алекс.
— Спасибо, — благодарно улыбнулся Славян.
Опять его друг чудит. Но пусть его. Хаким поудобнее устроился на одеяле. И тут же насторожился: пустыня едва уловимо гудела и дрожала.
— Славян, к нам мчится стая бродячих упырей.
— Днём, по жаре — кто смог напугать их до такой степени? Звери не трусливые, тем более стаей. И, Хаким, не забывай, меня теперь зовут Алекс.
— Алекс, — послушно повторил Хаким. — Алекс, рыцари начали большую облаву, чем-то мы их напугали. Бери только лепёшки, воду, соль и оружие, остальное бросай, оно только помешает. Бежать придётся к развалинам дворца Музаффара. Скверное место, недоброе, но там легко спрятаться. Да будет к нам милостив аллах.
Бежать пришлось долго, сил у Хакима уже не остаётся, но сам он не остановится, скорее загонит себя до смерти.
— Стой, передохнём, — сказал Славян. — Я больше не могу.
— Алекс, мы должны добежать к развалинам раньше, чем нас нагонят рыцари или упыри. Даже не знаю, кто хуже.
— Три минуты ничего не дадут ни им, ни нам. Ты лучше подыши. — Славян показал ему дыхательное упражнение из вампирской системы самоисцеления, которое быстро восстанавливало силы.
Что-то странное было с землёй, на которой они стояли. Что-то очень знакомое и одновременно совершенно неожиданное. Славян огляделся, вслушался.
— Эх, зажигалки нет…
— Что? — не понял Хаким.
— Через огонь бы посмотреть! Здесь пространство какое-то странное, перетянутое, как сдвинутое…
— Это ты и сдвинутый, и свёрнутый. Бежим давай быстрее, да развалин ещё…
— Точно! — восторженно завопил Славян. — Хаким, ты умничка! И сдвинуто, и свёрнуто! Одновременно! Рядом, всего-то в полукилометре, путь в волшебную долину. Быстрая тропа. Оказывается, в пустыне эхо быстрой тропы довольно длинное, гораздо длиннее европейского. Или это одинарица такой эффект даёт? Но изысканиями заниматься некогда. Пошли, — потянул его Славян в сторону тропы.
— Ты что, — вырвался Хаким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172