Или вам не нравятся крысы, живущие на нашем корабле? Ведь это наши родные, французские крысы. Или вы привыкли к английским?
Капитан Рэд замахал руками.
– Нет, нет, ваша честь. Мы просто в полном восторге от них. Как-никак, земляки.
Капитан Дюрасье занял свое место в кресле и, сняв перчатки, небрежно швырнул их в сторону.
– Право же, жаль, что у нас здесь только одна крыса.
Одноногий моряк криво улыбнулся.
– Ну, что вы, ваша честь, и одной вполне достаточно. Ваша щедрость просто не знает границ,– с мрачной иронией произнес он.
Дюрасье, как ни в чем не бывало, положил себе на тарелку кусочек жареного фазана, бросил в рот виноградину и потянулся рукой к бокалу.
– Пожалуй, я тоже пообедаю вместе с вами. Кажется, я немного проголодался. Но, как я вижу, вы еще не приступили к обеду? Нет, вам определенно чего-то не хватает. Ах, да.
Он взял со стола фарфоровую солонку и протянул ее капитану Рэду.
– Мясо нужно есть с солью.
Кроме капитана Дюрасье никто из офицеров фрегата «Эксепсьон» не рискнул занять место за обеденным столом. Некоторые и вовсе стояли, зажав руками рты. От разрубленной на части крысы исходил тошнотворный запах, и поведение капитана Дюрасье не могло не вызвать удивления.
Фьора сидела отвернувшись, но будто какая-то неведомая сила приковала ее к креслу. Она говорила себе, что нужно немедленно подняться и уйти. Однако что-то по-прежнему держало ее в кают-компании. Она и сама не могла понять в чем дело. Может быть, ей было интересно, что случится дальше?
– А вот еще специи для наших гурманов,– с издевательской улыбкой добавил капитан Дюрасье, посыпая перцем лоснящуюся от жира шкурку.
Покончив с перцем, капитан Дюрасье уселся и поставил перечницу на место.
– Боюсь только, господа,– добавил он язвительным тоном,– что ванили у нас нет.
Подперев рукой подбородок, капитан Дюрасье стал внимательно смотреть на своих гостей.
Дальше тянуть уже было невозможно и, неумело взяв в руки вилки и ножи, капитан Рэд и Лягушонок приступили к обеду. Они вертели куски крысы в разные стороны, озабоченные одной мыслью: неужели это придется есть?
Наконец, юноша, шмыгнув носом, повернулся к своему одноногому приятелю.
– Может быть, поменяемся?
Капитан Рэд со вздохом посмотрел на свое блюдо.
– Пожалуй, нет,– морщась произнес он.– Мне совесть не позволит…
Капитан Дюрасье участливо осведомился:
– Может быть, у вас плохой аппетит, господа?
Одноногий кисло ответил:
– Мой желудок всегда подводит меня в самые ответственные моменты.
– Как я понимаю вас,– съязвил Дюрасье.– Знаете, у меня тоже бывает такое. Ну что ж, я вижу, что у нас много общего.
Если капитан Рэд еще хоть как-то мог управляться с вилкой и ножом, то Лягушонку такая премудрость была неведома. Отложив вилку в сторону, он взял крысу одной рукой, а другой принялся осторожно резать скользкую тушку. У него долго ничего не получалось и, в поисках совета, он посмотрел на своего старшего друга.
У капитана Рэда дела шли лучше. Он уверенно воткнул вилку и принялся с ожесточением пилить ножом мокрую шерсть крысы.
Фьора почувствовала, что у нее к горлу подкатывает тошнота и схватилась рукой за живот.
– Капитан, мне нужно уйти,– слабым голосом проговорила она.– Я не могу смотреть на это.
Дюрасье мило улыбнулся.
– Ну, что вы, наша дорогая гостья. Вам, наверное, прежде не приходилось так развлекаться.
Фьора с отвращением посмотрела на капитана.
– Вы хотите сказать, мессир Дюрасье, что это национальный французский обычай – кормить матросов вареными крысами?
Дюрасье, как ни в чем не бывало, развел руками.
– Таковы суровые законы моря, госпожа Бельтрами.
Тем временем нож, которым одноногий моряк пилил тушку крысы, уперся в кости. Прорычав какое-то ругательство, он отложил приборы в сторону и довершил дело руками.
Оторвав от крысы кусочек бледно-розового мяса, покрытого шкуркой, старый пират осторожно положил его в рот.
То же самое сделал и сидевший рядом с ним юноша. Мясо оказалось горьким и жестким. Шкура мешала жевать, но одноногий, чувствуя на себе пристальный взгляд капитана, постарался побыстрее расправиться с кусочком мяса.
Кое-как разжевав и проглотив его, капитан Рэд отодвинул от себя тарелку. На лице его появилось такое страдальческое выражение, что сидевшего рядом лекаря господина де Шарве просто передернуло.
Юноша и вовсе не мог жевать и уже хотел было выплюнуть застревавший у него в горле кусок мяса, когда капитан Дюрасье холодно произнес: , Съесть все, до последнего кусочка.
Лишь вмешательство Фьоры спасло их. Не выдержав, она вскочила из-за стола и воскликнула:
– Ради всего святого, мессир Дюрасье, прекратите это издевательство! Вы уже вполне достаточно продемонстрировали свою власть над этими несчастными. Мы все это поняли, теперь достаточно. Прекратите это жестокое зрелище. Немедленно. Иначе... иначе... я не знаю, что сделаю.
Капитан Рэд и Лягушонок переглянулись. У них появился шанс избежать продолжения наказания.
Капитан Дюрасье, повернувшись к Фьоре, едва заметно улыбнулся и наклонил голову.
– Желание такой очаровательной гостьи, как вы,– сказал он,– для меня закон. Хорошо, уберите от них блюда.
Фьоре было неприятно оставаться в этом обществе и она уже намеревалась уйти, но неожиданно силы покинули ее, и она рухнула в кресло, потеряв сознание.
– Ее нужно вынести отсюда! – воскликнула Леонарда, вытаскивая веер.– Здесь ужасный воздух. Господин капитан, помогите мне.
Слуги вынесли Фьору из комнаты, а следом за ней, квохча и кудахтая, как курица, бежала Леонарда.
– Осторожнее, осторожнее.
Когда девушку вынесли из кают-компании, капитан Дюрасье, потирая руки, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149