Грохот оружейных выстрелов, звон шпаг и кинжалов, стук сыплющихся ядер, топот и крики, стоны и вопли, предсмертный хрип и скрип мачт – все это перемешалось в одну ужасающую музыку боя.
Лягушонок в драке где-то потерял свой кинжал. Когда на него со шпагой бросился офицер, Лягушонок принялся отбиваться валявшейся под ногами шваброй. Ему удалось изловчиться и выбить оружие из рук противника, который позорно ретировался.
Когда началась стрельба, капитан Рэд предусмотрительно укрылся за высоким изгибом правого борта. Так мог поступить только настоящий бывалый флибустьер. Выглянув из своего укрытия, он увидел дравшегося неподалеку юношу.
– Лягушонок! – закричал капитан Рэд.– Сюда! Тот подбежал к борту. Одноногий пират вытащил из кармана камзола связку ключей.
– Беги вниз, в арсенал. Открывай дверь. Тащи оружие. Шпагами кирасы гвардейцев не возьмешь.
Лягушонок схватил ключи и тут же бросился вниз к трюмам, где хранилось оружие и порох. Когда стрельба утихла, капитан Рэд стал пробираться вдоль борта к корме. Дорогу ему преградил размахивающий саблей надсмотрщик.
Пока одноногий пират сражался с ним, Лягушонок уже успел выбежать из трюма с грудой заряженных пистолетов и кинжалов. Следом за ним, гремя цепями на ногах, выскочил Бамако, размахивавший боевым топором.
Чаша весов понемногу склонялась на сторону бунтовщиков. Над палубой поднимались клубы порохового дыма после выстрелов из мушкетов.
Одноногий пират, сразив своего врага, бросился к трюму, где был спрятан золотой трон нубийского царя Югурты.
Размахивая саблей, одноногий пират проложил себе путь ко входу в трюм и едва не скатился по лестнице, зацепившись деревяшкой за ступеньку.
Разумеется, дверь, за которой хранился трон, была заперта.
Капитан Рэд попытался сломать замок руками, но убедившись в тщетности своих усилий, прекратил попытки. Без ключей и нечего было надеяться на то, чтобы добраться до трона. Слишком крепкой и надежной оказалась преграда.
– А! Тысяча чертей! – в сердцах заорал одноногий пират и пнул дверь ногой.
Однако, жажда золота, овладевшая капитаном Рэдом, не давала ему покоя.
На всякий случай он пару раз попытался проткнуть дверь саблей, но у него ничего не получилось.
Неожиданно в трюм спустился один из надсмотрщиков – тот самый, которого гигант Жоффруа когда-то наградил миской матросской баланды. Очевидно, он просто пытался спрятаться от взбунтовавшихся матросов, но на свою беду угодил прямо в руки капитана Рэда.
Со шпагой наперевес противник бросился на одноногого пирата.
Капитан Рэд на секунду замешкался, стараясь выдернуть застрявший в дереве клинок.
Чтобы избежать удара шпагой, ему пришлось отскочить в сторону. Но, зацепившись деревянной ногой за брус, прибитый к стене, он растянулся на полу.
Смерть была в нескольких шагах от старика, но и тут ему удалось перехитрить безносую.
Увернувшись от направленного в него острия шпаги, капитан Рэд ударил надсмотрщика протезом между ног.
Тот охнул, выронил шпагу и скрючился.
Тех нескольких мгновений, которые выиграл капитан Рэд, оказалось для него достаточно, чтобы успеть подняться, выдернуть свою саблю, застрявшую в двери, и проткнуть противника, словно бабочку.
Обливаясь кровью и хрипя, тот рухнул на пол.
А капитан Рэд со смехом прохрипел:
– Тебя уже давно следовало отправить на тот свет... Ладно, похоже, что мне пора выбираться отсюда.
Проходя мимо щели, сквозь которую был виден сверкающий в темноте трюма золотой трон, одноногий флибустьер, на всякий случай, заткнул дырку обрывком кружевного манжета своего когда-то великолепного красного камзола.
Корабль, окутанный пороховым дымом от ружейных выстрелов, медленно плыл по спокойному морю на приспущенных парусах.
Заботиться о сохранении курса было просто некому. Все матросы – даже те, которые были заняты на вахте, сражались с гвардейцами и офицерами.
Чаша весов долго колебалась посредине, поскольку явного перевеса не было ни у одной, ни у другой сторон.
Поначалу безоружные матросы уже обзавелись кто мушкетом, кто саблей, кто кинжалом. Те же, кому не досталось ничего дрались голыми руками.
Время от времени, раздавался громкий крик, и пораженный пулей или ударом клинка падал за борт.
Шансов на спасение у тех, кто угодил в воду, будучи только раненым, не было никаких – во-первых, потому что никто не собирался возвращаться и подбирать тонущих, а, во-вторых, по той простой причине, что море здесь буквально кишело акулами.
Почувствовав в воде запах крови, вокруг фрегата «Эксепсьон» собралась целая стая зубастых хищниц, которые приходили в еще большее возбуждение, раз за разом получая окровавленную добычу.
Между высокими спинными плавниками, рассекавшими волны возле корабля, бурлила розовая вода, мелькали лишь обрывки одежды и ошметки человеческого мяса.
Акулам было чем здесь поживиться.
Их острые, как бритва, зубы крошили даже стальные доспехи, которые были на упавших за борт гвардейцах.
Наконец, матросам, штурмовавшим капитанский мостик, удалось оттеснить еще остававшихся в живых корабельных офицеров и гвардейцев с мушкетами во внутреннее помещение на корме.
На самом капитанском мостике корчились раненые, и валялись вповалку убитые.
Матросов среди них было, конечно, больше, чем офицеров и солдат, но бунтовщики также нанесли врагу немалый урон.
Несколько офицеров с пробитыми головами лежали под нок-мачтой. Рука Жоффруа была тем карающим мечом господним, который послал на них смерть.
Оружием, которым пользовался этот широкоплечий здоровяк, были обыкновенные пушечные ядра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149