Если же она будет богата... То не все ли равно, где. Она словно бросилась с головой в омут.
Те чувства, которые она испытывала по отношению к своему спасителю, трудно было назвать чем-то большим, нежели обыкновенная благодарность. Но она надеялась, что со временем сможет полюбить.
Ведь главное – надежда...
– Мой ответ готов,– тихо сказала она.– Я буду вашей женой.
От неожиданности Тамаш едва сумел проговорить:
– Фьора...
Некоторое время он стоял в нерешительности, а затем бросился на колени перед Фьорой и стал целовать ее руки.
– Я благодарю вас. И благодарю господа за то, что он услышал мои молитвы. Я непременно сделаю так, что вы будете счастливы. Вы забудете обо всех неприятностях, которые вам причинили в этом доме. Вы забудете о всем том страшном, что вам пришлось испытать прежде, еще до того, как я встретил вас. Неужели я не ошибся? Вы согласны?
– Да,– снова повторила она.– Только...
Он вскинул голову.
– Я исполню любое ваше желание. Все, что угодно. Просите.
Фьора слабо улыбнулась.
– Нет, нет, я... Я не это хотела сказать. Я хочу, чтобы госпожа Мария и госпожа Кресченция остались в этом доме. Я считаю их своими близкими, господин Тамаш.
Теперь на колени рухнула Кресченция Жигмонд. Она принялась громко голосить, обняв Фьору за колени.
– Дорогая моя, я тебе так благодарна! Вот увидишь, я тебе все отслужу!
Мария с презрением посмотрела на мать.
– Мама, поднимитесь. Не стоит так унижаться.
Не обращая внимания на ее настроение, Тамаш сказал:
– Мария, о себе вы тоже можете не беспокоиться. Я подарю вам приданое, и вы будете счастливы в браке с вашим женихом.
На лице Марии не дрогнул ни единый мускул. Она не произнесла ни слова.
Зато Кресченция поднялась с пола и кинулась благодарить Тамаша:
– Господин Левитинца, мой хороший, мой дорогой, я даже не знаю, как еще назвать вас. Бог отблагодарит вас за все.
Фьора стояла в стороне, чувствуя, как необъяснимое спокойствие охватывает ее душу. Это совсем не было похоже на то, что ей приходилось испытывать раньше.
Она не понимала, что с ней происходит, и укоряла себя за это. В такие минуты девушки должны волноваться, нервничать, беспокоиться о собственной судьбе.
А она, напротив, была равнодушна. Она восприняла все так, как будто именно этого и ожидала. Как будто она знала, что человек, который помог ей бежать из ненавистного турецкого плена, станет чем-то большим в ее жизни, нежели просто благородным избавителем.
Как же так? Почему она не чувствует биение своего сердца? Почему ничто не дрогнуло в ее душе, хотя судьба ее снова круто изменилась? Почему так переживает госпожа Кресченция? А она, Фьора Бельтрами, молчит? Правда, молчала и Мария, но это продолжалось недолго, только до тех пор, пока Тамаш не сказал:
– Мария, хотите, я сам сообщу Ференцу о том, что вы можете пожениться уже в ближайшее время?
Девушка гордо подняла голову и с недоброй улыбкой сказала:
– Господин Левитинцы, вы напрасно думаете, будто я собираюсь стать женой господина Ференца Хорвата. Он меня больше ни капли не интересует. Я с ним порвала, он мне больше не нужен. А у вас в доме я могу остаться горничной. Надеюсь, что смогу справиться.
* * *
Свадебная церемония прошла в городском соборе Сегеда пышно и торжественно. Здесь собрался весь цвет местной знати. Присутствовали сегедский воевода, гостьи из Буды, торговцы, банкиры, адвокаты, все, кому так или иначе приходилось иметь дело с богачом Тамашем Запольяи.
Несколько смущало гостей только одно обстоятельство: невеста выглядела абсолютно равнодушной. Нет, на ее лице не было написано глубоких душевных мук и страданий, но и радости особой тоже не было.
Гости в один голос восхищались необыкновенной, неземной красотой невесты, богатством и умом жениха.
Не успели обрученные выйти из церкви, как гости тут же бросились с поздравлениями.
Тамашу еще никогда в жизни не приходилось выслушивать столько слов восхищения, но чувствуя полное равнодушие и даже холодность, которые исходили от его супруги, он стал нервничать и думал только об одном: почему?
Гости донимали Тамаша поздравлениями и восхищениями и в его новом огромном доме. Он получил множество приглашений от окрестных магнатов посетить их замки с красавицей-супругой.
К концу вечера Тамаш мечтал только об одном – чтобы все гости побыстрее оставили его наедине с молодой женой.
Наконец гости начали разъезжаться по домам. Фьора вошла в свою просторную спальню, где стояло ее новое супружеское ложе.
– Я просто с ног валюсь от усталости,– проговорила она, оставшись наедине с Марией.– Это торжество было очень утомительным. Помоги мне снять платье.
Она уселась перед медным зеркалом и увидела в отражении лицо усталой, ничему не удивляющейся, и ко всему готовой женщины. Это была совсем не та жизнерадостная девушка, которая несколько лет назад сводила с ума и восхищала Флоренцию и Париж.
– Вы счастливая, Фьора,– сказала Мария, расшнуровывая на спине свадебное платье Фьоры.– У вас хороший муж, самый богатый человек этого города. Вам многие завидуют.
Чтобы не видеть в зеркале собственного лица, Фьора опустила глаза.
– Да, наверное...
Мария с натянутой улыбкой продолжала:
– К тому же, господин Тамаш так влюблен в вас.
Фьора неожиданно посмотрела на Марию.
– А почему тебя не было в церкви? Я думала, что ты придешь туда.
С деланным сожалением Мария развела руками.
– Увы, у меня было слишком много дел дома. Теперь я поняла, что такое работа служанки. Кухня, уборка... Все это отнимает уйму времени. Вот и сегодня весь день я была очень занята.
В дверь постучали.
– Войдите,– устало сказала Фьора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149