Сооружение, которое стояло в глубине острова под пальмами, вообще-то, трудно было назвать домом. Скорее, это был огромный деревянный сарай с крышей, покрытой широкими пальмовыми ветвями.
Неподалеку от него ютилась покосившаяся хижина, через дырки которой, служившими окнами, пробивался тусклый свет.
– Пьют небось, бродяги?.. – пробормотал капитан Рэд, с мрачной улыбкой поглядывая на хижину.– Да выйдет там кто-нибудь, в конце концов?..
Ждать ему пришлось недолго.
Через некоторое время дверь хижины заскрипела, и на пороге показался маленький кривоногий человек в лохмотьях, которые когда-то были одеждой. Его голова, покрытая редкими остатками волос, походила на сморщенную тыкву, а из беззубого рта вырывались какие-то клокочущие звуки, которые только с большой натяжкой можно было назвать песней.
Похоже, этот обитатель острова уже немало выпил, потому что при каждом шаге его кренило на бок, словно маленький рыбацкий баркас, попавший в шторм.
Выйдя из хижины, ее обитатель помочился, а потом направился в сарай.
Когда он открыл дверь этого гигантского вертепа, оттуда донеслись пьяные вопли и такие же невнятные песни.
Капитан Рэд, проводив взглядом оборванца, усмехнулся.
– Братья гуляют... Ну ничего, вы у меня еще попляшете! Интересно, эта жирная свинья тоже здесь?
Дверь хижины снова заскрипела. Тот, кто вышел из нее, был как две капли воды похож на предыдущего – такая же грязная рваная одежда, босые ноги, слипшиеся редкие волосы, одутловатое лицо с явными следами обильных возлияний и невоздержанности. Правда, этот был потрезвее, чем предыдущий.
Может быть, именно из-за этого его послали за водой. На плечах этого бродяги было широкое коромысло, по бокам которого висели два кривых деревянных ведра.
Оглядевшись у порога, человек выругался:
– Проклятье! Тащиться за водой под дождем – такое только Жирный может придумать!
Продолжая ругаться, он поплелся между пальмами к роднику, обложенному камнями.
Не успел человек с коромыслом на плечах сделать и нескольких шагов, как сверкнула молния, и прогрохотал гром. Яркий голубой разряд пронзил небо, расколов его пополам.
В свете молнии человек с коромыслом увидел высокую фигуру в ярко-красном камзоле, широкой бархатной шляпе с остатками белых страусиных перьев, на деревянной ноге.
Человек с ведрами застыл на месте, словно громом пораженный. Какое-то время он стоял, пристально вглядываясь во вновь опустившуюся тьму и бормотал:
– Пресвятая дева Мария... Пресвятая дева Мария... Неужели это он? Нет, наверно, показалось спьяну... Нет, не может быть!.. Его же повесили...
Неизвестно, сколько бы еще продолжалось это замешательство, но молния сверкнула снова, и призрак в красном камзоле громко расхохотался.
– Что, не узнаешь меня?
Человечек вздрогнул, сбросил с плеч коромысло и, расшвыривая в стороны ведра, оказавшиеся у него под ногами, помчался к хижине.
Его бегство сопровождалось истошным воплем.
– Капитан Рэд здесь! Капитан Рэд здесь!
Вслед ему несся ужасающий хохот. Наверное, так смеются мертвецы, встающие из могил.
– Да, это я!..
Человек, который ходил за водой, влетел в хижину и, отчаянно размахивая руками, завопил:
– Он! Здесь! Здесь! Он!
В хижине оказалось полно народу. За широкими деревянными столами, уставленными пустыми бутылками и кружками, сидели полтора десятка человек.
С первого взгляда их можно было принять за шайку разбойников или пиратов. Так оно и было на самом деле. С той лишь разницей, что по возрасту эти люди уже не могли ни выходить в море, ни грабить на большой дороге.
Это были люди, которые всю свою жизнь привыкли плавать на пиратских судах, и теперь, когда наступила старость, могли вернуться домой только для того, чтобы одеть на шею петлю.
Это был самый разношерстный сброд: испанцы и португальцы, французы и англичане, греки и далматинцы, которые объяснялись между собой на общем для всех матросов жаргоне, известном еще с незапамятных времен. Некоторые из них потеряли волосы, другие – зубы, у третьих вместо ног красовался такой же деревянный протез, как у капитана Рэда, а кто-то потерял руку.
Чадившие на столах плошки тускло освещали их грубые морщинистые лица, серьги в ушах и глубоко запавшие глаза.
Это и было то самое «береговое братство», о котором говорил капитан Рэд.
На этом маленьком островке, затерянном вдалеке от основных морских путей, они нашли себе приют и убежище. Они мирно дотягивали здесь до конца своих дней, проводя время в бесконечных попойках. Но были среди них и такие, кто занимался делом. Правда, это было своеобразное дело, но, как ни странно, и оно приносило неплохие доходы.
Нередко к острову причаливали пиратские барки и бриги, на которых привозили провиант и вино. Здесь же пираты пережидали непогоду, когда на море по нескольку дней бушевал шторм.
В-общем, даже на этом затерянном островке шла жизнь – веселая жизнь.
Заправлял всей этой жизнью на острове один старый приятель капитана Рэда, с которым они прежде плавали по морям и расстались лишь пару лет назад.
У него оставался кое-какой должок перед одноногим пиратом. Но не только желание забрать долг привело капитана Рэда на пиратский остров.
Старые корсары, сидевшие в хижине, с изумлением смотрели на насмерть перепуганного водоношу, который влетел в дверь, не разбирая дороги.
Ужас, обуявший его, был так велик, как будто за ним гнались вставшие из могил покойники.
– Да что ты вопишь? – недовольно спросил седобородый старик в более-менее приличном камзоле.– Кто тебе там привиделся?
– Это он! Он!
– Да кто – «он»?
– Капитан Рэд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149