— Ее закрытый глаз будто бы посмеивался над столь серьезным тоном.— Хотите рассказать все это в полиции?— А толку что? Джек умер. Все умерли.— Но вы-то живы.— Лучше бы и я умерла. — Это заявление то ли удивило, то ли встревожило ее. Она открыла закрывшийся глаз и уставилась на меня обоими, словно это я угрожал отнять у нее жизнь.— И Дэви Спэннер жив.— Скоро умрет. По его следам пущены добрые полсотни полицейских. Я говорила с Рори Пэннелом сегодня утром. Пообещал, что они пристрелят его.— Вы хотите этого?— Ведь он убил Джека, разве нет?— Но вы же только что сказали, что не очень вините его за это.— Я так сказала? — Вопрос ее был обращен к себе самой так же, как и ко мне. — Быть не может. Джек был моим мужем.Все стало ясно. Сейчас ее одинокая жизнь и сознание были разделены такой же глубокой трещиной, какой раньше — ее брак. Я встал и направился к выходу. Она проводила меня до двери.— Так как насчет пленок?— А что насчет пленок? Они у вас есть?— Думаю, я смогла бы достать их.— За тысячу?— Этого мало, — ответила она. — Теперь я — вдова и сама должна заботиться о себе.— Дайте мне прослушать записи. Тогда я предложу вам другую сумму.— Они у меня не здесь.— А где же?— Мне-то это известно, а вот ты попробуй выясни.— О'кей. Держите их у себя. Я или вернусь, или позвоню вам. Не забыли мое имя?— Арчер, — ответила она. — Джек Арчер.Я не стал ее исправлять, и она ушла назад, в искусственный полумрак своей гостиной. Глава 29 Перед отъездом из Санта-Терезы я позвонил Генри Лэнгстону домой из автомата на бензоколонке. Трубку сняла его жена.— Дом Лэнгстонов, — официально сказала она.— Ваш муж дома?— Будьте добры, кто его спрашивает? — Но она, вероятно, узнала мой голос. Интонация у нее стала явно враждебной.— Лью Арчер.— Нет, дома его нет, и виноваты в этом вы. Он все еще на севере округа, старается вызволить этого своего драгоценного убийцу. Допрыгается, что его самого пристрелят. — Она была на грани истерики, и я попытался успокоить ее:— Это весьма маловероятно, миссис Лэнгстон.— Вы не знаете, — ответила она. — Я испытываю ужасное фатальное предчувствие, что теперь у нас уже никогда не будет все хорошо. И это ваша вина, вы его в это дело втянули.— Не совсем так. Хэнк уже занимался Дэви Спэннером несколько лет. Он принял на себя обязательство перед ним и старается его выполнить.— А я? — воскликнула она.— Вас что-то конкретно беспокоит?— А-а, да что толку с вами говорить, — в голосе ее послышалась нотка сердитой доверительности, — вы же не врач.— Вы больны, миссис Лэнгстон?Вместо ответа она швырнула трубку. Я ощутил желание немедля поехать к ней, но это привело бы лишь к тому, что я увяз бы еще больше и потерял время. Я сочувствовал ей, но помочь ничем не мог. Сделать это мог только ее муж.Выехав на скоростное шоссе, я направился на север. Мой организм уже начал протестовать против постоянной активности и отсутствия полноценного отдыха. Ощущение было такое, точно моя правая нога на акселераторе сама перемещала машину вверх по склону прямо до Родео-сити.Помощник шерифа Пэннел сидел в задней комнате управления, слушая по рации сообщения диспетчера. Вероятно, он не выходил отсюда с того самого времени, когда я говорил с ним среди ночи. Казалось, все лицо его занимали одни усы да глаза. Он побледнел, осунулся и был небрит.— Что слышно, помощник?— Они упустили его, — он говорил со злостью.— Где?— Не могут определить. Дождем смыло следы его покрышек. На северном перевале все еще идет дождь.— И что будет?— Он все равно вернется на побережье. В противоположной стороне — одни горные хребты. А на уровне выше полутора тысяч метров идет снег. Когда он выедет на шоссе, мы уже опередим его. Я приказал патрулю перекрыть шоссе.— А есть хоть какая-то вероятность, что он уже спустился в долину?— Возможно. По крайней мере, п-профессор, похоже, так и думает.— Вы имеете в виду Генри Лэнгстона?— Угу. Он все еще крутится у старого ранчо. У него целая теория, что Спэннер вроде бы помешался на мысли об этом месте и вернется туда.— А вы не верите в эту теорию?— Нет. Не встречал еще ни одного профессора, к-который бы сам понимал, что он там городит. У них мозги размягчаются от того, что столько книжек читают.Я не стал спорить с Пэннелом, и он с жаром продолжал. Оказалось, что Лэнгстон расстроил его, и теперь он нуждался в чьей-нибудь поддержке.— Знаете, что этот п-профессор хотел мне внушить? Что у Спэннера есть оправдание за то, что он сделал с беднягой стариной Джеком. Из-за того, что Джек поместил его в сиротский приют.— А разве этого не было?— Было, конечно, но что еще Джеку оставалось делать? Отца у мальчишки задавило поездом. Джек не нес за него ответственности.Мне послышалось, что голос у Пэннела дрогнул и фраза в его устах прозвучала двусмысленно.— За кого Джек не нес ответственности?— Да ни за того, ни за другого, ни за отца, ни за сына. Я знаю, что в то время ходили всякие грязные слухи, а теперь вот этот Лэнгстон опять хочет их распускать, а старину Джека еще и похоронить не успели.— Что за слухи?Он поднял на меня печальные воспаленные глаза.— Не хочу даже и говорить, какая-то чушь собачья.— Что Джек сам убил этого человека?— Угу. Брехня сплошная.— И вы могли бы поклясться в этом, помощник?— Ясное дело, мог бы, — он немного бравировал. — Хоть на целой стопке Библий В суде США свидетель, перед тем как давать показания, дает клятву, полозка руку на Библию: «Клянусь говорить правду, только правду, ничего, кроме правды!»

. Я и п-профессору так заявил, да только его разве переубедишь.— Меня тоже. Согласились бы вы пройти проверку на детекторе лжи?Пэннел разочарованно посмотрел на меня:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71