Оказывается, сегодня днем, когда я работал, здесь был Дэви. Вероятно, она как раз собиралась сказать мне об этом. — Он обращался больше к ней, нежели ко мне. — Как я теперь понимаю, он является сюда каждый день тайком от меня.Спэннер зашел слишком далеко, и жена остановила его:— Это не так, и тебе это хорошо известно. И я действительно собиралась рассказать тебе об этом. Просто не хотела портить тебе аппетит перед ужином.Она обратилась ко мне, избегая прямой стычки с мужем:— У Эдуарда язва. Вся эта история сильно сказалась на нас.Словно в подтверждение ее слов Спэннер опустился на стул, безвольно свесив руки. На тарелке перед ним лежал недоеденный кусок тушеного мяса. Я спросил его жену:— Когда Дэви был здесь?— Часа два назад, — ответила она.— С ним кто-нибудь был?— Да, подружка. Его невеста. Хорошенькая девочка! — Казалось, что миссис Спэннер удивлена.— Какое у них было настроение?— Пожалуй, оба они были сильно взволнованы. Они собираются пожениться, знаете ли.Спэннер презрительно фыркнул.— Вам об этом Дэви сказал? — спросил я его жену.— Они оба сказали, — она мечтательно улыбнулась. — Я понимаю, они еще так молоды. Но я рада, что он нашел хорошую девушку. Я дала им десять долларов на свадебный подарок.Спэннер воскликнул со страдальческим выражением на лице:— Ты дала ему десять долларов? Да мне нужно постричь целых десять человек, чтобы заработать такие деньги!— Я сэкономила их. Эти деньги не твои.Спэннер сокрушенно покачал головой.— Не удивительно, что он скатился по наклонной. С самого первого дня, как он только вошел к нам в дом, ты начала портить его.— Неправда. Я окружила его любовью. Он так нуждался в ней после стольких лет в сиротском приюте.Подавшись вперед, она мягко тронула мужа за плечо, как если бы он и Дэви были для нее одним человеком. Он отпрянул назад и произнес с еще большим отчаянием в голосе:— Нам следовало оставить его в том приюте.— Ну, зачем ты так, Эдуард? Все эти годы нам было хорошо втроем.— Хорошо? И дня не проходило, чтобы я не порол его ремнем для правки бритв. Если бы я никогда больше не слышал о нем, я был бы...Миссис Спэннер коснулась пальцами его губ.— Не говори так. Он так же небезразличен тебе, как и мне.— После всего, что он сделал с нами?Она посмотрела на меня через его плечо.— Муж не может говорить об этом без боли. Он столько вложил в Дэви. Был по-настоящему добрым отцом. Но Дэви требовалось больше, чем мы могли ему дать. И когда с ним случилась неприятность в первый раз, Святая Община Непорочного Зачатия потребовала, чтобы Эдуард приостановил исполнение своих обязанностей мирского проповедника. Для него это явилось ужасным ударом, а когда неприятности с Дэви стали продолжаться, мы уехали из своего города и стали жить здесь. Потом Эдуард слег с язвой и долго не работал — почти три последних года. При таких обстоятельствах мы не могли сделать для Дэви многого. В общем, к этому времени он уже был фактически предоставлен самому себе и жил в основном самостоятельно.Откровенность жены повергла Спэннера в замешательство.— Все это давнишняя история.— Я как раз и приехал к вам, чтобы ее услышать. Вы сказали, что переехали сюда из другого города?— Мы почти всю жизнь прожили в Санта-Терезе, — ответила жена.— Вы знаете человека по имени Джек Флейшер?Она взглянула на мужа.— Это не тот, кто был у нас в прошлом месяце?Я подсказал им:— Крупный мужчина с лысиной. Говорит, что он отставной полицейский.— Да, это он, — ответила миссис Спэннер. — Задавал нам массу вопросов о Дэви, главным образом, о его происхождении. Мы рассказали ему то немногое, что нам известно. Взяли его из приюта в Санта-Терезе в возрасте шести лет. Фамилии у него не было, поэтому мы дали ему свою. Я хотела усыновить его, но Эдуарду показалось, что такая большая ответственность будет нам не по плечу.— Жена хочет сказать, — вмешался Спэннер, — что если бы мы усыновили его, то власти округа перестали бы нам платить пособие на его содержание.— Но относились мы к нему как к родному сыну. Своих-то детей у нас так и не было. Мне никогда не забыть, как мы впервые увидели Дэви в кабинете заведующего приютом.Он подошел прямо к нам, встал рядышком с Эдуардом и ни в какую не хотел отходить от него. «Хочу стоять рядом с этим дядей,» — так и заявил. Ты помнишь, Эдуард?Он помнил. Печальная гордость вспыхнула в его глазах.— А сейчас он уже с тебя ростом. Жалко, что ты не видел его сегодня.«Типичная женщина, — подумалось мне, — старалась создать семью из мальчика-беглеца и неподатливого мужа, хрупкую ячейку из неудавшихся судеб».— Вы знаете, кто его настоящие родители, миссис Спэннер?— Нет, он был просто сирота. Какой-то сельскохозяйственный рабочий умер, оставив его сиротой. Я узнала об этом от того человека — Флейшера.А Флейшер сказал вам, почему он так интересуется Дэви?— Я не спрашивала его. Боялась спрашивать, ведь Дэви освобожден условно-досрочно, и все такое. — Она заколебалась, глядя мне прямо в глаза. — А вы позволите задать этот вопрос вам?За меня ответил Спэннер:— Миссис Лорел Смит сильно избита. Я уже говорил тебе. Ее глаза округлились.— Дэви никогда не сделал бы этого. Она была его лучшим другом.— А вот я не поручился бы за него, — мрачно сказал Спэннер. — Помнишь, в старшем классе он ударил учителя, с этого все неприятности и пошли.— Учителя или учительницу? — переспросил я.— Учителя. Мистера Лэнгстона, преподавателя старших классов. Одно они в школе не могут простить — это если поднимаешь руку на зрителя. После этого случая принять его в школу обратно они отказались. Мы не знали, что с ним делать. Работу он нигде получить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71